Война Кортни

“А теперь я знаю, как тебе будет лучше, - сказал Герхард. Он подозвал к себе стюарда. - Будь добр, сделай нам обоим крепкий кофе, хороший и сладкий, с хорошей порцией шнапса в каждой чашке.”

Стюард ухмыльнулся. - Конечно, сэр!”

“Хороший человек.”

Хартманн попытался протестовать.

- Это тебе поможет, обещаю, - заверил его Герхард. “Я совершил почти триста боевых вылетов и думаю, что по меньшей мере половина из них началась с того, что я выпил жестяную чашку кофе со шнапсом. Мы все так делаем. Помогает человеку начать работу, первым делом в холодное утро, и держит его в тепле на воздухе. Это чертовски холодная работа-летать на 109 на большой высоте.”

Когда принесли кофе, Герхард поднял свою чашку: "тост-за фюрера и победу.”

Герхард жестом велел стюарду принести еще две чашки. Затем он предложил еще один тост: "Смерть евреям, большевикам и всем врагам Рейха!”

Хартманн почувствовал себя обязанным присоединиться к тосту и выпил кофе. Герхард не чувствовал ни малейшего воздействия алкоголя. Как и любой другой человек на русском фронте, он выпил океан водки, выкурил лес сигарет и проглотил бесчисленные таблетки первитина, метамфетаминового наркотика, который все они жаждали за его способность уменьшать усталость, повышать выносливость и вызывать чувство дикой, безрассудной храбрости. Его организм настолько привык к тому или иному наркотику, циркулирующему в его крови, что потребовалась огромная доза, чтобы оказать на него сильное воздействие. Однако Хартманн был никудышным государственным служащим. Он явно не был пьющим человеком. Две большие порции шнапса с утра пораньше ослабили бы его защиту и развязали бы язык.

“Итак, что привело вас в рейхскомиссариат Украины?- спросил Герхард. - Ясно, что это деликатная работа, как я вижу из вашего досье. Позвольте мне угадать: ваша работа связана с уничтожением евреев?”

Хартманн посмотрел на Герхарда. Его глаза сузились. “Что заставило тебя сказать это?”

Герхард усмехнулся и пожал плечами. “Я тоже обязан держать некоторые вещи в секрете . . . но у меня есть связи, как вы знаете, и я вращаюсь в определенных кругах, и один из них посвящен в интересные разговоры.”

Правда была куда прозаичнее. Герхард вернулся в Германию, чтобы взять какой-то давно просроченный отпуск в то время, когда на поле боя было мало действий. Пока он был там, он получил свою немецкую звезду и провел некоторые пропагандистские мероприятия для мальчиков пропаганды в Берлине. Затем он отправился на юг, в Баварию, на заседание совета директоров "Меербах мотор Уоркс", акционером и членом которого он по-прежнему оставался, хотя и с меньшим пакетом акций и меньшим влиянием, чем Конрад.

После собрания братья вместе пообедали в частной столовой компании. Конрад, который был более агрессивным и злобным, когда напивался, выпил очень много вина. Герхард еще больше раззадорил его, рассказав о некоторых воздушных боях и штурмовиках, за которые он получил свою последнюю награду За храбрость. Он знал, что Конрад не хотел бы, чтобы ему напоминали о контрасте между фронтовой службой Герхарда и его собственной военной работой, которая в основном велась из-за стола.

“Ты думаешь, что одурачишь их всех, не так ли, своим актерским мастерством?- Конрад усмехнулся. “Ну, ты меня не обманешь. Я знаю, что ты коммунист и любитель евреев. Ты всегда был таким, и я знаю, что ты не изменился.”

“Если я коммунист, то почему убил так много своих русских товарищей? У меня не только руки в крови, я по самые локти в крови.”

- Тьфу! Мне все равно, сколько Иванов ты сбил, ты все равно предатель и грязный подрывник в моих глазах.”

- Скажите это доктору Геббельсу. Он считает меня героем. Так написано во всех кинохрониках этой недели.”

“И это еще не все, что я знаю . . .”

Герхард знал, что он имел в виду. Почти год прошел с тех пор, как он получил письмо по обычным каналам. Но вместо любовного послания от Шафран оно сообщило ему, что она погибла во время воздушного налета. Он был опустошен, лишен воли к жизни, пока по чистой случайности не обнаружил, что она все еще жива.

Нетрудно было догадаться, что именно произошло. Хотя Конрад был женат на другой женщине, он взял себе в любовницы Франческу фон Шендорф. Герхард глубоко опечалился, обнаружив, что он наполнил Чесси такой ненавистью, что она решила таким образом унизить себя. В глубине души она была гораздо лучшей женщиной. Но если бы она была готова отдать себя Конраду в качестве извращенной формы мести, то наверняка сказала бы ему, что его брат влюбился в англичанку. Это была информация, которая могла нанести большой ущерб. Герхард был уверен, что Конрад действовал в соответствии с ним и нашел способ перехватывать его письма к шафран и от нее.