Война Кортни

Эймис откинулся назад и посмотрел на нее сквозь клубы сигаретного дыма. - Да-а-а . . .”

“Ну, разве они не удивятся, что я так долго? Я имею в виду, что война продолжается уже более трех лет, и Немцы большую часть этого времени находятся в Бельгии. Чем я занималась?"

- Ну, я уверен, что мы могли бы придумать какую-нибудь историю для прикрытия. Вы ухаживали за престарелым родственником или управляли семейным бизнесом в отсутствие всех ваших мужчин, которые ушли воевать в бельгийские дивизии Ваффен СС, будучи такими же пылкими, как и вы. Что-то вроде того.”

“Я тоже так думала. Но потом мне пришло в голову, что даже самый тупоголовый представитель пронацистской партии может быть немного подозрительным и подумать, что он должен проверить, кто моя семья. По крайней мере, мне придется предъявить документы, подтверждающие мою историю.”

“Я вижу, в чем проблема. Я уверен, что мы сможем найти ответ, хотя сейчас у меня нет на это времени.”

“Не беспокойтесь, сэр. В этом нет необходимости. Чтобы я была убедительной, - она немного поколебалась для драматического эффекта, - я должна прибыть в Бельгию с помощью немцев. Фактически под их защитой.”

Это поразило Эймиса. Он затушил сигарету, наклонился вперед, нахмурился, глядя на шафран, и сказал: "Вы серьезно предполагаете, что собираетесь использовать немцев, чтобы попасть в оккупированную Европу?”

- Да, сэр . . . но сначала мне надо съездить в Африку.”

“И как ты собираешься это сделать?”

“Пока не могу вам сказать, сэр, не совсем. Но я работаю над этим.”

•••

Через две минуты, когда Шафран шла по коридору, она увидела впереди Лео Маркса.

- Лео! Лео!- она плакала. - Подожди!”

Маркс радостно засиял, когда она бросилась к нему. - Это должно было случиться, - сказал он. - Наконец-то ты влюбилась в меня. Я знал, что в конце концов ты это сделаешь.”

“Это все та чудесная еда, которую ты мне приносишь, - проворковала Шафран, подыгрывая ей. - В наши дни путь к сердцу девушки лежит через ее желудок.”

“Что я могу сказать? Чего бы это ни стоило, чтобы довести дело до конца . . . А теперь, прежде чем мы начнем планировать наш медовый месяц, что я могу для вас сделать?”

“Мне было интересно . . . предположим, я хотела бы получить сообщение в Министерство внутренних дел Южной Африки в Претории, как бы я это сделала?”

- Все зависит от того, что говорится в сообщении. Если это секретная информация, мне придется послать что-то в стандартном коде Министерства иностранных дел в нашу Высшую комиссию в Претории, и кто-то сможет расшифровать ее и доставить текст, предпочтительно от руки предполагаемому получателю. В качестве альтернативы, если это не представляет стратегического интереса для Берлина, вы можете послать телеграмму.”

Шафран рассказала Лео, что у нее на уме. Он на мгновение задумался и сказал: “Телеграмма подойдет. У немцев есть дела поважнее, чем местная политика Южной Африки.”

“Спасибо.”

- Всегда пожалуйста. Кстати, моя мама захочет узнать, есть ли у тебя дата свадьбы?”

•••

Два дня спустя Шафран зашла в паб неподалеку от Трафальгарской площади, в двух шагах от дома Южной Африки. Она оглянулась и увидела рыжеволосого усатого мужчину с румяным лицом, который махал ей из-за столика в углу. Когда она подошла к нему, он уже был на ногах и протягивал руку.

- Как дела, - сказал он. - Эдди Макгилврей. Вы, должно быть, Шафран Кортни, а?”

“Совершенно верно.”

“У вас есть влиятельные друзья, мисс Кортни. Сам министр внутренних дел г-н Малкомесс сказал мне ответить на любые вопросы, которые вы хотели мне задать. Я сделаю все возможное..”

“Спасибо.”

- А правая рука министра, мистер Кортни, прислал мне отдельное послание. Там было написано, и я цитирую: "Берегись Шафран Кортни. Крепкая, как носорог, злая, как сердитая мамба.’”

Макгилврей подождал, пока утихнет смех Шафран, а затем заметил:”Я так понимаю, вы связаны".

- Боюсь, что так.”

“Тогда, может, я принесу вам выпить, прежде чем мы приступим к работе?”

“Джин с тоником, пожалуйста.”

- "На подходе.”

Макгилврей направился в бар, а Шафран провела несколько приятных минут, обдумывая способы, которыми она могла бы отомстить своей кузине. Он вернулся с напитками, сел и сказал: “Итак, вы хотели бы узнать о наших южноафриканских фашистах?”

- Да, пожалуйста.”

- Могу я спросить, насколько вы знакомы с Южной Африкой и ее историей?”

“Разумно. Я выросла в Кении, но несколько лет ходил в школу в Йобурге и навещала своих двоюродных братьев в Кейптауне.”

“Итак, вы знаете, что нынешняя Южная Африка была заселена голландцами, а затем англичанами.”

“Конечно. Голландцы стали африканерами. Они сражались против англичан в англо-бурских войнах, и многие из них до сих пор ненавидят нас. Именно об этом я и хотела с вами поговорить.”

- Ну, не все африканеры ненавидят руинеков . . .”

Макгилврей испытывал ее. “Это значит - деревенщина, - ответила Шафран. “Это их имя для нас. И я знаю, что некоторые африканеры выступали за примирение с премьер-министром Британской империи Смэтсом, например. Оу Баас - друг и герой моей семьи. - Она улыбнулась. “А это значит - старый босс.”