Война Кортни

Макгилврей улыбнулся. - Я вас понял, Мисс Кортни. Вы знаете свое дело. Так чем же я могу вам помочь?”

- Расскажите мне о фашистских элементах в африканской общине. Я знаю, что они существуют. Я знаю, что у них есть много таких же мнений о превосходстве белой расы, как и у нацистов. Но мне нужно знать, кто они такие.”

- Могу я спросить, почему?”

- Вы можете . . . но я не могу дать вам ответа.”

“Тише-тише, а?”

Шафран неопределенно пожала плечами.

Макгилврей отпил пива, вытер пену с усов и начал: "Есть два основных направления правого крыла африканской политики: традиционное и экстремальное. Традиционное крыло можно найти в Национальной партии. Эти ребята не любят англичан, отказываются принять идею равных прав для чернокожих и не хотят, чтобы Южная Африка встала на сторону Британской империи в войне против Гитлера. Но, по большей части, их противостояние-это вопрос законных политических разногласий. Это не является ни подрывной деятельностью, ни предательством, и они вольны делать и говорить все, что им заблагорассудится. Я не голосую за национальную партию, но у меня есть коллеги, которые это делают. Это свободная страна.”

"Если ты белый", - подумала Шафран.

“Как насчет экстремистов?- спросила она.

“Вот теперь ты заговорила. В Южной Африке существует нацистская партия. Их полное название - Южноафриканское Нееврейское Национал-социалистическое движение.”

- Таким образом, они с самого начала демонстрируют свою позицию по отношению к евреям.”

“Так и есть. И у них много друзей в Национальной партии, вплоть до самых верхов. Но они не самая значительная фашистская группировка с точки зрения угрозы. Эта честь принадлежит толпе под названием Оссевабрандваг. Давайте для простоты будем называть их "ОБ", а? Они активно поддерживают Гитлера и хотят, чтобы он выиграл войну. Гитлер ответил на комплимент. Насколько нам известно, немцы послали в Южную Африку по меньшей мере одного агента, и мы уверены, что ему помогла ОБ.”

- Расскажите мне о них, - попросила она.

- Их предводитель - человек, которого друзья зовут Йоханнес Ван Ренсбург-Ханс. Он получил образование юриста и до войны служил в правительстве министром юстиции. Он ездил в Германию по правительственным делам и был представлен всем высокопоставленным лицам: Герингу, Гиммлеру и даже самому Адольфу. Попался на крючок, леску и грузило целиком. Он оставил националистов, перескочил на ОБ и поднялся до самого верха.

“Но наш Ганс - хитрый старый лис, а? Он не делает никакой грязной работы. Он оставляет это горячим головам партии. Они называют себя штурмовиками, или штурмовыми отрядами, и они делали всякие гадости. Они устроили беспорядки в Йобурге, нападая на людей в форме и называя их предателями. Они совершали многочисленные диверсии, взрывали железные дороги, обрывали силовые кабели, перерезали телефонные линии . . .”

Шафран воздержалась от того, чтобы сказать Макгилврею, что она была обучена делать все эти вещи, поскольку он добавил: “Мы поймали худших из них и людей, которые руководили их операциями, и поместили их в лагерь. Это место в Свободном штате называется Коффифонтейн. Если вы ищете хорошее место для отдыха, я бы вам его не рекомендовал.”

“Звучит заманчиво, - сказала Шафран. “А теперь последнее . . . что они думают о женщинах?”

•••

У Лео Маркса не нашлось свежих лакомств с черного рынка, поэтому, когда шафран и Эмис встретились на следующий день, им пришлось довольствоваться вялыми бутербродами с рыбным паштетом и чашкой чая, чтобы подкрепиться.

Эймис откусил от бутерброда, сморщился и потянулся за сигаретой, бормоча: Это было отвратительно на вкус. И запах тоже . . . нет никакого вежливого способа описать это.”

Шафран рассмеялась. “Вам не стоит беспокоиться о моей утонченной женской чувствительности, сэр.”

“Да, но как насчет моего? Эймис сделал большой глоток дыма, медленно выдохнул его и вздохнул. - Вот так-то лучше.- Он сделал еще одну затяжку, затушил сигарету, затем повернулся к Шафран и спросил: - не могли бы вы рассказать мне, как вы собираетесь попасть в оккупированную Европу, любезно предоставленную Третьим Рейхом?”

- Ключ - это моя легенда. Честно говоря, я не уверена, что смогу быть убедительной бельгийкой, даже после всего того времени, что я провела среди них здесь. Но что, если я выдам себя за южноафриканку, у которого были семейные связи с фламандской частью Бельгии?”

“Да, это объясняет недостаток местных знаний . . . и ты можешь найти африкаанский акцент легче, чем фламандский.”

- Кроме того, это объясняет, где я была последние несколько лет. Представьте себе, что молодая женщина появляется на одной из фашистских вечеринок в Нидерландах. Предположим, она сможет доказать, что является страстной последовательницей пронацистского движения в Южной Африке, у нее есть рекомендательные письма от высокопоставленных лиц и фотографии с ними, что-то в этом роде. Не говоря уже о южноафриканском свидетельстве о рождении и паспорте, а также бельгийском паспорте.”

“И ты всерьез веришь, что сможешь наложить на все это свои лапы?”