Война Кортни

Внезапно ее осенило. Эти люди не были патрулем, разыскивающим ее. Они были на тренировочной пробежке, и голоса принадлежали их лидеру, кричавшему: "Вперед, ребята! Никакого расслабления! Держись сзади!” под аккомпанемент низкого ропота жалоб и одного нахального или просто отчаянного солдата, кричащего: "дайте нам передохнуть, сержант! Мы здесь умираем!”

Шафран знала это чувство. За последние двенадцать месяцев она совершала бесчисленные пробежки в любое время дня и ночи, и каждая из них приводила ее на грань краха, а затем и дальше. И всегда мысль была одна и та же: “ты сильнее, чем думаешь. Ты можешь продолжать идти дольше, бежать быстрее, чем считаешь возможным, достичь точки, где ты знаешь, что умрешь, если сделаешь еще один шаг . . . и тем не менее продолжай бежать.”

Ей было почти жаль бегунов. Но потом она вспомнила, что они были врагами и безжалостно выследят ее при малейшем намеке на ее присутствие.

Она почувствовала оглушительный стук своего сердца и хриплое дыхание и заставила себя успокоить пульс и очистить разум.

Они были почти рядом с ней, не более чем в двадцати ярдах . . . потом десять.

Из кустов на дальней стороне тропинки выскочил кролик, испуганный приближением людей. Он промчался по голой земле, прямо перед наступающими, обутыми в сапоги ногами, и бросился в укрытие деревьев к Шафран.

Мужчины, должно быть, видели это. Их глаза следовали бы за кроликом в сосны. Они будут смотреть прямо на укрытие Шафран.

Но тут кролик остановился, уловив запах другого человека, и снова бросился прочь, обратно на тропу, и Шафран услышала смех людей, которые следили за отчаянными попытками животного убежать.

Они прошли мимо Шафран, и она услышала, как один мужчина сказал: “Я бы не отказался от тушеного кролика на ужин”, а другой ответил: “Ммм . . . Так готовила моя мама, с фасолью, замоченной на ночь, и специями . . .”

Остальная часть рецепта была потеряна, когда они исчезли на тропинке. Вечернее спокойствие было восстановлено, и Шафран снова обратила внимание на железнодорожное полотно. Последние проблески света исчезли с неба, и она нервничала меньше, чем ожидала. То, что бегуны не заметили ее, было хорошим предзнаменованием, знаком свыше, что все будет хорошо. Ее беспокоила только бомба, но она понимала, что для этого нет никаких рациональных оснований. Она собрала и правильно расположила устройство. Туманный выключатель был абсолютно надежен. Детонаторный шнур и Нобель 808 были в идеальном состоянии.

Это сработает, ты же знаешь.

Время шло. Шафран посмотрела на часы: 10:15. - Она нахмурилась. Это была оккупированная немцами территория. А немецкие поезда никогда не опаздывали.

Где эта чертова штука?

А потом вдалеке послышался свисток, а немного погодя-пыхтение парового двигателя и стук стальных колес по тросу.

Бомба была на месте.

Она видела, как поезд приближается к вырубке-темная тень, затемненная, чтобы ее не заметили вражеские самолеты. Шафран вспомнила, как отец брал ее девочкой на охоту в Лусиму, родовое поместье в кенийском нагорье. Глядя на приближающуюся добычу, она испытывала то же самое волнение и предвкушение, что и тогда, но в то же время и оттенок меланхолии. Смерть приближалась. Правда, есть разница между убийством благородного, неукротимого существа или солдатами, сражающимися за диктатора, который хочет раздавить мир каблуком своего сапога. Но они были молодыми людьми и не так уж сильно отличались от тех, кто носил британскую, канадскую или американскую форму. Шафран знала, что немецкие правители были мерзкими, злыми людьми, но она также знала, что есть немецкие мужчины, которые были порядочными, добрыми и далекими от стереотипа толстошеего нацистского головореза.

Одним из них был мужчина, которого она любила.

На борту этого поезда будут сидеть другие мужчины, с другими девушками, которые их любят. И теперь ее работа заключалась в том, чтобы убить и искалечить как можно больше из них.

В ту ночь луна была почти полной, но скрылась за облаками. Вуаль исчезла, и серебристый лунный свет озарил поезд, въехавший в вырубку. Он набирал хорошую скорость, а это означало, что катастрофа, когда она произойдет, будет еще более разрушительной.

Шафран посмотрела на Туманный выключатель. Он был меньше двух дюймов в поперечнике, но казался таким же широким, как суповая тарелка.

Ее сердце пропустило удар, когда машинист высунулся из кабины, чтобы посмотреть на линию. Подмена была так очевидна, прямо здесь, на рельсах.

Он увидит это. Он замедлит шаг.

Но потом он снова просунул голову в кабину.

Через две секунды поезд миновал Туманный выключатель.

Все шло по плану.

•••