Волчица и пряности. Том V

Лоуренс не смог скрыть своего удивления, но вовсе не потому, что уже расслабился после переговоров. Он просто не ожидал такого вопроса от Эйб.

— Не думал, что я спрошу? — Эйб горько ухмыльнулась одними уголками губ.

К счастью, Холо держала свою чашку двумя руками и молчала.

— Я говорила, что не буду лезть в твои дела, но мне очень любопытно.

— Да нет… люди часто этим интересуются.

— Так где ты её подобрал-то? Я не удивлюсь, если она дочь какого-нибудь феодала, которого народ насадил на вилы.

Такая шутка вполне могла исходить от девушки из захудалого аристократического рода, но всё-таки слышать это из уст Эйб было странно. Лоуренс услышал лёгкий шорох со стороны Холо и как бы случайно наступил ей на ногу.

— По-видимому, она родилась на севере, но долгое время провела на юге и выросла среди пшеничных полей.

— Ого!

— Я много раз приезжал туда по торговым делам и однажды заехал навестить друга, а она под шумок залезла ко мне в телегу.

Сказав это, Лоуренс вспомнил, что Холо тогда спряталась среди шкурок, которые он перевозил. Возможно, из-за хвоста между ней и мехами существовала загадочная связь.

— Она хочет вернуться на родину, и в результате переплетения разных событий я её туда сопровождаю.

Правду легко говорить, в отличие от лжи. Холо кивнула, и Эйб отхлебнула вина.

— Интересно вы встретились, прям как в бульварных песенках.

Лоуренс рассмеялся: и правда.

Но то, что они потом пережили вместе, не измерить никакими деньгами. Это было дико и одновременно прекрасно, и он хотел, чтобы они путешествовали вместе вечно.

— Любопытно, что же за переплетения судьбы это были. Но боюсь, ты о них даже святому отцу не расскажешь.

— Уж тем более святому отцу не смогу.

Это тоже было правдой, но Лоуренс вкладывал в свои слова иной смысл, чем Эйб.

Эйб расхохоталась. В порту было довольно шумно, поэтому на её смех никто не обернулся.

— Ты её хорошо одеваешь. Сразу видно, она тебе дорога́.

— Она сама эту одежду купила, когда я потерял бдительность.

— Не сомневаюсь. Она производит впечатление умной девушки.

Холо под капюшоном наверняка ликует.

— И отношения у вас близкие. Я бы посоветовала вам говорить потише на постоялом дворе.

Рука Лоуренса застыла в воздухе, не донеся кружку до рта. Неужели их разговоры с Холо могли слышать другие постояльцы?.. Нет, это просто уловка Эйб.

Теперь уже Холо наступила ему на ногу.

— Берегите свои отношения. Человека можно купить за деньги, но хорошие отношения — никогда.

Лоуренс заглянул Эйб под капюшон. Та смотрела на него в упор своими голубыми глазами. Это был очень красивый цвет — словно вода холодного озера.

— Богач, который меня купил, был редкостной скотиной, — сказала Эйб. Она мельком взглянула на Холо и устремила взгляд на порт. Эйб улыбалась с таким презрением к себе, что Лоуренс не выдержал и отвёл глаза. — Я бы солгала, сказав, что не хочу вашего сочувствия. Но всё в прошлом. Тот человек вскоре умер.

— Вот… как.

— Да. Как ты уже, наверное, знаешь, на моей родине процветала торговля овечьей шерстью. Он разбогател на этой торговле, выжил в жёсткой конкуренции с другими торговцами. И вот когда у него стало достаточно денег, чтобы купить себе положение в обществе, король принял новый закон, и он в секунду разорился. Он потерял такую сумму, которая даже и не снилась мне, девушке из разорившегося аристократического рода, ведь мы даже хлеб с трудом купить могли. Он был тот ещё гордец и, узнав о своём банкротстве, в тот же день перерезал себе горло ножом. Что ж, это единственный поступок, достойный рода Боланд.

В голосе Эйб не было ни грусти, ни злости, ни даже насмешки. В нём сквозила ностальгия.

Если и это актёрская игра, то Лоуренс больше в жизни никому не поверит.

— Нам сыграли великолепную свадьбу. Мой старик плакал, говоря, что это самая роскошная свадьба за всю историю рода Боланд. Хотя для меня она была всё равно что похороны. Но была и хорошая сторона. Мы больше не голодали. И ещё я не понесла от этого толстосума.

Для аристократов важнее всего кровные узы. Дети для них не дар свыше, а политический инструмент.

— Никто не заметил, как я по монетке таскала у него из кошелька. Когда он разорился и наш особняк отобрали, накопленных денег мне хватило, чтобы встать на путь торговца.

Если этот человек был настолько богатым торговцем, чтобы купить себе титул, то, вероятно, он владел очень крупным торговым домом. Чтобы такая девушка благородных кровей, как Эйб, могла стать на путь торговли и научиться вести дела, ей наверняка должен был помочь кто-то из этого торгового дома — тот, кто к ней хорошо относился.

— Я мечтаю создать торговый дом, который будет богаче, чем был у него, — взволнованно произнесла Эйб. — Ему просто повезло, что он меня купил. Я хочу всем доказать, что я стою не настолько дёшево, чтобы меня можно было купить. Очень по-детски, да?..

Голос Эйб звучал хрипло. Она улыбнулась, и её лицо и впрямь показалось юным.

Когда они пожимали друг другу руки в знак заключения сделки, её рука дрожала.

Нет в этом мире идеальных людей, которым всё нипочём.