Читаем Волшебная флейта - либретто в переводе М.Улицкого полностью

Запела бы она тогда так страстно, как поет сердце мое!


(Указывает на своё сердце.)


(Играет; дикие звери всех видов приходят послушать его.)


Как звонок твой волшебный звук, подруга флейта.


Он летает, всех чаруя, далеким эхом рассыпаясь. (Играет.)


Как звонок твой волшебный звук, (Играет.)


Несется вдаль и вырастает…


К звукам флейты пташек стая направляет плавный свой полет…


Но… лишь Памина, лишь Памина не идет, лишь Памина не идет. (Играет.)


Памина! (Играет.) Памина! Где ты? Где же ты? (Играет.)


Все нет! Все нет! (Играет.)


Где? (Играет.) Где? Где? Ах. Где тебя найти? (Играет.)


(Издали слышен звук свирели Папагено.)


Чу! Свирель! Это Папагено!


 (Играет. Папагено отвечает.)


Быть может, он ее нашел, быть может, знает, где искать…


На зов я должен побежать, на зов я должен побежать, на зов я должен побежать.


(Спешно убегает. С другой стороны вбегают Памина с Папагено.)


ПАМИНА И ПАПАГЕНО


Ноги лани… пыл сердец – лучший дар для беглецов.


Пропадай теперь дворец. Мы бежали…мы бежали от врагов.


Жаль, Тамино с нами нет. Он исчез…да, он исчез, простыл и след.


ПАМИНА


О, мой милый!


ПАПАГЕНО


Тише, тише, тише, тише. Я сыграю.


(Играет на свирели. Тамино отвечает издали на своей флейте.)


ПАМИНА И ПАПАГЕНО


Сердце радость наполняет, нас услышал милый друг.


Вот все ближе флейты звук.


Встреча с ним сердца согреет.


О скорее, о скорее, о скорее!


Встреча с ним сердца согреет.


О скорее, о скорее!


О скорее, о скорее, о скорее, о скорее, о скорее!


(Намереваются уйти.)


(Появляются Моностатос и рабы.)


МОНОСТАТОС


(передразнивая)


О скорее, о скорее, о скорее!


Вот! Я снова вас поймал!


(Кричит слугам.)


Цепью их сковать железной!


Мавра помнить им полезно, им полезно, им полезно!


Дал Монастос в том слово.


Дайте мне цепей, веревок…


Надо их скорей связать!


ПАМИНА И ПАПАГЕНО


Вот беда пришла опять!


МОНОСТАТОС


Надо их скорей связать!




ПАПАГЕНО


Вот теперь (Входят слуги с цепями), вот теперь, вот теперь настал момент взять мой звонкий инструмент.


Колокольчики, за дело, чтоб у всех в ушах звенело!


(Играет на колокольчиках. Сразу же Моностатос и его рабы поют и танцуют, очарованные звуками.)


МОНОСТАТОС И РАБЫ


Как чудно… как звонко… как нежно звенит!


Тра ла ла ла ла трала ла ла ла ла ла ла!


Как будто звук тонкий плясать нам велит.


Тра ла ла ла ла трала ла ла ла ла ла ла!


Как будто звук тонкий плясать нам велит.


Тра ла ла ла ла трала ла ла ла ла ла ла!


 (Танцуя, убегают.)


ПАМИНА И ПАПАГЕНО (смеются)


Всем бы честным людям дать колокольчик чудный,


Вот тогда могла бы стать жизнь совсем нетрудной.


Каждый жил бы, где хотел,


И врагов бы не имел, и врагов бы вовсе не имел.


И ходили б мы к друзьям искренним и верным


И легко жилось бы нам в дружбе беспримерной.


ГОЛОСА


(Внутри храма звучит марш труб и литавр, раздаются голоса.)


Привет наш Зарастро! Привет Зарастро!


ПАПАГЕНО


Что все это значит? Сейчас я заплачу…


ПАМИНА (безнадежно)


Теперь уж нет спасенья нам, приветствуют Зарастро там!


ПАПАГЕНО


Улиткой бы мне стать, иль с тьмой ночною слиться,


Иль в мышку превратиться и в норке лечь поспать.


Дитя! Что скажешь ты? Подумай!


ПАМИНА


Всю правду! Всю правду! Это лишь разумно.


(Входят Зарастро и свита. Жрецы, воины, народ, слуги. Зарастро следует за свитой на триумфальной колеснице, ее везут шесть львов.)


ХОР


Да здравствует мудрый Зарастро вовеки!


Он гордость земли, образец человека!


И светоч сияет на ясном челе.


Он лучший из всех нас на грешной земле!


Он лучший из всех нас на грешной земле, он лучший из всех нас на грешной земле!


Он лучший из всех нас на грешной земле!


ПАМИНА


(падает перед Зарастро  на колени)


Знай, пред тобой преступница!


Пыталась скрыться от тебя… Молю, однако… не гневись!


Виною мавр… Он, недостойный, везде искал моей любви…


ЗАРАСТРО


(поднимает ее)


Ты встань, голубка, будь спокойна, не стану спрашивать ни слова…


Я знаю: любишь ты другого, и в этом вовсе нет греха, вовсе нет греха.


Побег простить тебе готов я, но на свободу не пущу.


Побег простить тебе готов я, но… Но на свободу не пущу.


ПАМИНА


Я одинока здесь, грущу, а мать страдает…


ЗАРАСТРО


…В том ее вина. Твое же счастье ты должна найти не с ней, а в храме знанья.


ПАМИНА


Но мать зовет свое созданье.


Ты знаешь… ты знаешь…


ЗАРАСТРО


Тому не я виной!


Упрямство женщин не причина, чтоб не мужчина был главой,


Чтоб ложный путь избрал мужчина.


 (Моностатос вводит Тамино.)


МОНОСТАТОС 

Перейти на страницу:

Похожие книги

Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира
Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира

Несколько месяцев назад у меня возникла идея создания подборки сонетов и фрагментов пьес, где образная тематика могла бы затронуть тему природы во всех её проявлениях для отражения чувств и переживаний барда.  По мере перевода групп сонетов, а этот процесс  нелёгкий, требующий терпения мной была формирования подборка сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73 и 75, которые подходили для намеченной тематики.  Когда в пьесе «Цимбелин король Британии» словами одного из главных героев Белариуса, автор в сердцах воскликнул: «How hard it is to hide the sparks of nature!», «Насколько тяжело скрывать искры природы!». Мы знаем, что пьеса «Цимбелин король Британии», была самой последней из написанных Шекспиром, когда известный драматург уже был на апогее признания литературным бомондом Лондона. Это было время, когда на театральных подмостках Лондона преобладали постановки пьес величайшего мастера драматургии, а величайшим искусством из всех существующих был театр.  Характерно, но в 2008 году Ламберто Тассинари опубликовал 378-ми страничную книгу «Шекспир? Это писательский псевдоним Джона Флорио» («Shakespeare? It is John Florio's pen name»), имеющей такое оригинальное название в титуле, — «Shakespeare? Е il nome d'arte di John Florio». В которой довольно-таки убедительно доказывал, что оба (сам Уильям Шекспир и Джон Флорио) могли тяготеть, согласно шекспировским симпатиям к итальянской обстановке (в пьесах), а также его хорошее знание Италии, которое превосходило то, что можно было сказать об исторически принятом сыне ремесленника-перчаточника Уильяме Шекспире из Стратфорда на Эйвоне. Впрочем, никто не упомянул об хорошем знании Италии Эдуардом де Вер, 17-м графом Оксфордом, когда он по поручению королевы отправился на 11-ть месяцев в Европу, большую часть времени путешествуя по Италии! Помимо этого, хорошо была известна многолетняя дружба связавшего Эдуарда де Вера с Джоном Флорио, котором оказывал ему посильную помощь в написании исторических пьес, как консультант.  

Автор Неизвестeн

Критика / Литературоведение / Поэзия / Зарубежная классика / Зарубежная поэзия
Поэты 1840–1850-х годов
Поэты 1840–1850-х годов

В сборник включены лучшие стихотворения ряда талантливых поэтов 1840–1850-х годов, творчество которых не представлено в других выпусках второго издания Большой серии «Библиотеки поэта»: Е. П. Ростопчиной, Э. И. Губера, Е. П. Гребенки, Е. Л. Милькеева, Ю. В. Жадовской, Ф. А. Кони, П. А. Федотова, М. А. Стаховича и др. Некоторые произведения этих поэтов публикуются впервые.В сборник включена остросатирическая поэма П. А. Федотова «Поправка обстоятельств, или Женитьба майора» — своеобразный комментарий к его знаменитой картине «Сватовство майора». Вошли в сборник стихи популярной в свое время поэтессы Е. П. Ростопчиной, посвященные Пушкину, Лермонтову, с которыми она была хорошо знакома. Интересны легко написанные, живые, остроумные куплеты из водевилей Ф. А. Кони, пародии «Нового поэта» (И. И. Панаева).Многие из стихотворений, включенных в настоящий сборник, были положены на музыку русскими композиторами.

Антология , Евдокия Петровна Ростопчина , Михаил Александрович Стахович , Фёдор Алексеевич Кони , Юлия Валериановна Жадовская

Поэзия