Восстание

Своеобразная гениальность британской государственной деятельности заключается, или заключалась, в том, чтобы придавать английским интересам внешний вид всеобщих идеалов. Дизраэли как-то сказал о Гладстоне: ”У меня нет возражений против того, что мой достойный друг прячет пятого туза, но я возражаю против его убежденности, что это делает для него сам Господь Бог”. Своеобразная гениальность британских государственных деятелей заключается в том, что они представляют этого пятого туза не только честным и справедливым, но и священным. В XIX веке судьба благоприятствовала Британии. ’’Тройственный союз” Меттерниха, безусловно, не был священным; царский режим был, несомненно, реакционным; правление султана было, бесспорно, бесчестным. Британия была на стороне прогресса. Перчатка была, так сказать, по руке. Рука ласкала и завоевывала. Британия становилась все сильнее — рука об руку с гуманностью и прогрессом.

Восстание греков против турецких угнетателей было одним из проявлений неодолимого духа свободы. Красиво было помогать маленькому народу, но это было и выгодно. Ослабление Оттоманской империи — не крушение ее, пока русские были сильны, а просто ее ослабление — могло принести лишь пользу Прогрессу и Великобритании. Виновата ли была Великобритания, что помощь Прогрессу одновременно была и помощью Великобритании? Предоставлять убежище гонимым политическим беженцам — священный и гуманный долг. Русским революционерам предоставляли убежище в Англии. Это было благородно. Но в этом был и трезвый политический расчет. Это помогало ослабить изнутри великую державу, метившую как на Константинополь, так и на Индию. Такая политика была явно на пользу прогрессу и Великобритании. И нельзя же было осуждать Великобританию, если то и другое сочеталось. Что могло быть гуманнее, чем защита преследуемых евреев — народа Библии — от жестокости турецких ”каймакамов”?

А если, как оказалось, это давало доходы Британской империи, то что из этого? Все державы стремились вмешаться в дела Турции, разлагающегося ’’больного в Европе”. Франция вступалась за католиков, Россия — за интересы православной церкви, немцы стояли за интересы протестантов, на всякий случай поддерживая дружбу с султаном, и были заняты проектами железной дороги Багдад-Берлин. Что оставалось Англии? Евреи! И в сущности кому принадлежит Палестина? Евреям, конечно. Так сказано в Библии. Но — ’’Мистер Гринберг, Великобритания должна получить Палестину...”.

Целью этой тирады не является уничтожающая критика британской политики. Я не отрицаю того, что последняя часто служила на пользу человечеству. Но иногда случалось и обратное. Более того, будет только справедливо задать вопрос: ’’Разве только британское правительство взывает к прогрессу, свободе и справедливости в целях своей политики?”

В Эрец Исраэль шла та же игра. Но здесь эта игра завершилась трагедией. Англичанам нужна была Эрец Исраэль, потому что она расположена на восточной оконечности Средиземного моря, потому что она лежит на пересечении дорог трех континентов, потому что она господствует над одним из берегов Суэцкого канала, потому что она ведет к пути в Индию, потому что... есть много важных причин. К захвату Палестины стремились все владыки мира со времен Навуходоносора. А если великой державе нужна территория, она ее просто захватывает, аннексирует? Нет, если это умная держава!

Поэтому британская политика была готова поддержать великий идеал: это дало бы Англии возможность незаметно получить контроль над Палестиной. Идеал был под рукой: евреи, которым Библия обещала Палестину, подвергались преследованиям и нуждались в своем очаге. Идеал выглядел весьма привлекательно. Великобритания пообещает евреям очаг в Палестине. Великобритания получит Палестину, а евреи — очаг в ней. Такая политика была бы на руку англичанам в Америке, где евреи имеют влияние.

Но что если слишком много евреев захотят переселиться в свой национальный очаг? Сначала о такой возможности не думали всерьез. Ведь в мире царило убеждение, что евреи предпочитают коммерцию физическому труду. Они не захотят оставить свои магазины и конторы ради трудностей жизни в пустынных землях Палестины с ее голыми холмами и каменистой почвой. За исключением кучки идеалистов и некоторых бедняков, масса евреев останется на местах. А на случай слишком большого числа евреев всегда есть арабы. Может быть, евреи хорошие коммерсанты, — но солдаты? Одной мысли об этом было достаточно, чтобы рассмешить английских чиновников. Евреи не держали в руках оружия уже тысячи лет. Тех, кто еще не находится в Палестине, легко будет отпугнуть. А те, кто уже там, будут искать защиты у англичан. Так был разработан план: когда возникнет надобность — арабы будут ’’восставать” против ’’иноземной оккупации”, а евреи всегда будут, как меньшинство, жить под угрозой. И те и другие будут всегда нуждаться в защите друг от друга — в защите британских штыков.

2