Читаем Восстание полностью

Британское правительство разработало новый гуманный метод обращения с иммигрантами. Сэр Гарольд Макмайкл, Верховный комиссар, объявил, что их не будут отправлять обратно в Европу — пропаганде не удалось оправдать такого обращения в глазах цивилизованных людей — их будут отправлять на о. Св. Маврикия. Он добавил, что когда окончится война, их вернут в их ’’дома” в Европе. Чтобы проучить ’’нелегальных” иммигрантов, военные, осуществляющие депортацию, применяли ’’некоторую силу” прежде, чем отправить суда на Маврикий. ’’Патрия” так и не вышла в море. Еврейские ’’террористы” подложили бомбу, чтобы сорвать ее выход. Бомба взорвалась и более двухсот евреев были убиты или утонули. Английские власти отметили, что это не была операция Иргун Цваи Леуми: бомбу подложила Хагана.

В этом случае отголоски взрыва были настолько значительными, что Макмайкл проявил ’’милосердие” к выжившим и разрешил им въезд в Эрец Исраэль. Но заявление, сопровождавшее этот акт милосердия, недвусмысленно потверждало, что этот случай не явится прецедентом и подчеркивало, что ’’нелегальной” иммиграции не потерпят. ’’Закон” будет соблюдаться и любой, кто будет задержан при попытке нелегального въезда, будет отправлен обратно.

Так мы дожили до 1942 — 43 гг., когда в полную силу вошла гиммлеровская программа массового истребления. Тщетными оказались все призывы к чувствительной, как надеялись евреи, совести англичан. Тщетным был голос самих событий, тщетными призывы еврейских руководителей. Британская политика в Палестине была на редкость последовательной. Въезд евреев в Эрец Исраэль был запрещен. Проблема Эрец Исраэль была окончательно ’’решена” Белой Книгой.

Темная Ночь — самая темная из всех ночей спустилась на еврейский народ в Европе. Полтора миллиона еврейских детей перевезли поезда смерти в газовые камеры. Миллионы мужчин и женщин расстреляли, или утопили, или сожгли, или отравили газом, или похоронили заживо. Здесь нет места для самообольщения. Не только нацисты и их друзья смотрели на евреев как на заразу, подлежащую истреблению. Весь мир, называющий себя ’’просвещенным”, стал привыкать к мысли, что евреи, возможно, и в самом деле не такие, как другие люди. Так же, как ’’мир” не жалеет скота, который тысячами гонят на бойни Чикаго, так же он не жалел — или привык не жалеть — сотни тысяч людей, которых подобно скоту гнали на убой в Треблинку. Мир не жалеет тех, кого убивают. Он уважает только тех, кто борется. Хорошо это или плохо, но это правда.

Все народы мира знают эту суровую истину, все — за исключением евреев. Поэтому наши враги могли поймать нас в ловушку и проливать нашу кровь.

Великобритания организовала экономическую блокаду занятых немцами территорий; это была ее война против нацизма. Но она также организовала политическую блокаду евреев на занятых немцами территориях, а это уже было помощью нацизму. Англичане к этому не стремились, но они помогли осуществить одну из целей нацизма: уничтожить большое число евреев или, говоря словами министерства иностранных дел, максимально уменьшить число евреев, которые могут стремиться в Палестину. Максимально возможное уменьшение числа евреев, которые захотят выехать в Палестину, было существенно для выполнения генерального плана. Сущность этого плана оставалась постоянной, хотя у него было много названий и формы его были весьма гибкими, примеряясь к общественному мнению в текущий момент. Одним из его названий была Белая Книга. Другим — лозунг раздела ’’партиции” комиссии Пиля в 1937 г.. Третьим был План Моррисона, четвертым — План Бевина. Он фигурировал в разное время как ’’федерация”, ’’кантонизация”, ’’автономия” и ’’независимость”. Целью было сохранение контроля Великобритании над Эрец Исраэль с небольшим числом ’’защищаемых евреев” среди моря арабов. Волнами этого моря должна была управлять традиционная владычица морей.

У тех, кто владеет морями, широкие горизонты и они постоянно рассчитывают намерения и вероятные шаги их противников. Документ, составленный в этом духе хорошо известным ’’Арабским бюро” в Каире и снабженный пометкой ’’Секретно”, попал в руки Иргун Цваи Леуми в 1945 г. Это ’’Бюро”, находившееся в ведении Министерства иностранных дел, заглядывало в будущее, которое последует за победой Гитлера. Оно полагало, и не без удовлетворения, что число евреев, желающих приехать в Эрец Исраэль после войны, значительно уменьшится. Но оно полагало также, что евреи попытаются оказать сопротивление — даже силой — осуществлению английского плана. Небольшое увеличение числа евреев в Эрец Исраэль будет допущено, чтобы успокоить возмущение — но не больше. В результате, евреи будут составлять треть населения. На языке демократии в толковании Даунинг Стрит это были ’’равные права”. На языке еврейской действительности это было гетто. На языке истории это было истребление.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 знаменитых тиранов
100 знаменитых тиранов

Слово «тиран» возникло на заре истории и, как считают ученые, имеет лидийское или фригийское происхождение. В переводе оно означает «повелитель». По прошествии веков это понятие приобрело очень широкое звучание и в наши дни чаще всего используется в переносном значении и подразумевает правление, основанное на деспотизме, а тиранами именуют правителей, власть которых основана на произволе и насилии, а также жестоких, властных людей, мучителей.Среди героев этой книги много государственных и политических деятелей. О них рассказывается в разделах «Тираны-реформаторы» и «Тираны «просвещенные» и «великодушные»». Учитывая, что многие служители религии оказывали огромное влияние на мировую политику и политику отдельных государств, им посвящен самостоятельный раздел «Узурпаторы Божественного замысла». И, наконец, раздел «Провинциальные тираны» повествует об исторических личностях, масштабы деятельности которых были ограничены небольшими территориями, но которые погубили множество людей в силу неограниченности своей тиранической власти.

Валентина Валентиновна Мирошникова , Илья Яковлевич Вагман , Наталья Владимировна Вукина

Биографии и Мемуары / Документальное
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное