Восстание

С другой стороны, в такой же мере ясно, что если бы, несмотря на такое сочетание факторов, у части евреев не нашлось бы сил и мужества поднять восстание, солнце зашло бы для нашего народа. ’’План” был бы осуществлен. У нас не было бы сегодня Еврейского Государства. У нас было бы гетто, которое враги наши стремились бы превратить в кладбище. По ряду причин, не зависящих от восставших, восстание не принесло полного освобождения: государство было создано только на части нашей земли. Но оно предотвратило полное истребление.

Есть древнегреческий миф об Антее и о силе, которую он черпал от соприкосновения с матерью-землей. Новые силы, которые черпали мы, и особенно наша молодежь, от соприкосновения с землей нашей древней страны, не легенда, а факт. Чиновники британского министерства иностранных дел не предвидели этого, когда строили свои планы. Могли ли они предвидеть скрытые силы, о которых Герцль говорил, что их нельзя ни взвесить, ни измерить*.

* До него этим определением пользовался Бисмарк.

Их ошибка была не математической: она была моральной. Они не ошибались в оценке характера тех, кто прибывал в эту страну. Они полагали, что и здесь евреи будут по-прежнему робко просить защиты. Поведение евреев, вернее, позиция их официальных руководителей, выраженная в известной политике сдержанности хавлага*, казалось, оправдывала и подтверждала такое предположение. Но невидимые силы, которые всегда спасали еврейский народ от уничтожения, разрушили план англичан. Появился Владимир Жаботинский, который научил целое поколение готовности к жертве, к восстанию, к войне. Появился Давид Разиель, величайший еврейский военный ум нашего поколения, чтобы повести первое наступление еврейского оружия. Поднялась подпольная армия — Иргун Цваи Леуми. Поднялась еще одна подпольная организация, называвшая себя Борцами за Свободу Израиля**. Выросло новое поколение, которому был чужд страх. Оно стало сражаться, вместо того, чтобы просить. Почти две тысячи лет евреи — как евреи — не брали в руки оружия. На эту полную безоружность как психологическую, так и физическую и рассчитывали наши угнетатели. Они не поняли простой связи: мы сложили оружие, когда были изгнаны из своей страны. С возвращением на землю наших отцов силы наши были восстановлены.

* Во время волнений 1936-39 гг. Хагана придерживалась политики, известной как хавлага, что означает на иврите сдержанность. Она предписывала активные действия только в ответ на прямые атаки. Поэтому арабы всегда проявляли инициативу и не опасались контратак. Они выбирали и время, и поле боя, что сводило к минимуму риск, которому они подвергались. В значительной мере в противовес этой политике в 1937 г. и был создан Эцель Иргун Цваи Леуми.

** Сокращенное название — ЛЕХИ. Часто их называли группой Штерна, по имени руководителя Авраама Штерна.

Кровь также пробудила к жизни восстание. Пролитая кровь нашего народа взывала к нам из чужой земли, она воспламеняла дух восстания в наших сердцах и давала силу в борьбе. Когда подтвердились страшные сообщения из Европы, мы знали, что должны сражаться не только за свободу нашего народа, но и за самое его существование. Что нам было терять? Это был не риторический вопрос. Существуют лозунги, в которых больше эмоций, чем настоящего содержания. ”Мы будем сражаться до последней капли крови” — здесь значительное преувеличение, даже в случае самых знаменитых битв истории. Или лозунг: ’’Нам нечего терять”. Обычно люди не сражаются до последней капли крови, потому что им всегда есть что терять.

Но наш случай был единственным в своем роде. Когда мы подняли восстание против ига угнетателей и против бессмысленного пролития еврейской крови, мы были убеждены, что нашему  народу действительно нечего терять, кроме перспективы истребления. Это не было пустой фразой или преувеличением. Это было правдой, и она неизмеримо увеличивала готовность восставших к жертвам. Готовность к жертвам является мерой силы, духа восстания и залогом победы. Только если ты готов противостоять самому Зевсу, чтобы принести огонь людям, ты можешь зажечь огонь революции. Если ты продолжаешь утверждать, даже под угрозой сожжения, что земля вращается вокруг солнца, ты не только непобедим, но и обеспечиваешь конечную победу своей идеи — Истины. Короче говоря, во всей истории нет большей силы, чем готовность к самопожертвованию, так же как нет большей любви, чем любовь к свободе. Земля родной страны и кровь убитых братьев дали повстанцам-евреям эту силу и эту любовь.

Перемена, которую эти две силы произвели в еврейской душе, выразилась в деяниях и словах, в битвах и на суде. Повстанцы, представавшие перед военным трибуналом, никогда не просили снисхождения или пощады. Ни разу. Они либо молчали, чтобы не выдавать товарищей, либо продолжали борьбу в зале суда; нападали на судей, грозивших им виселицей; нападали, вместо того, чтобы защищаться, обвиняли, вместо того, чтобы просить. Вот что однорукий Меир Файнштейн говорил английским судьям: