Восстание

Было бы ошибкой считать, что главным источником сил восставших были их эмоции. Полагать, что восстание было всего лишь ’’героическим приключением отчаявшихся людей”, которое только по чистой случайности не завершилось неудачей или катастрофой, было бы глупо. Тем не менее, так полагал лорд Самюэл, бывший Верховный комиссар Палестины. В ходе дебатов в Британской Палате лордов летом 1946 г. он сравнил происходящее в Эрец Исраэль под британским правлением в XX в. с тем, что происходило там в I в. при господстве римлян. Теперь, сказал он, существует Иргун Цваи Леуми. Много веков назад была группа зелотов фанатиков. Они проявили огромный героизм и самопожертвование в борьбе против римлян. И к чему это все привело? — спрашивал Самюэл. Они все до одного погибли. Во время исторической осады Массады, последние, оставшиеся в живых, убили своих жен и детей, а затем друг друга, чтобы никто не попал живым в руки римлян. Это был смертельный удар по еврейскому народу, изгнанному из своей страны и рассеянному по всему миру. Этот великий акт героизма не привел ни к чему.

Всем известно, что последующие события не подтвердили правоты лорда Самюэля. Героизм дал результаты. Восстание против англичан закончилось иначе, чем восстание против римлян. Не Массада, а Модиин стал символом борьбы евреев в наше время. Причина проста. Недавнее восстание было вызвано не только естественными чувствами; оно руководствовалось разумом и политической логикой. Чувства породили героизм; логика создала стратегию; стратегия обеспечила победу.« Еще в начальной стадии восстания нам удалось достигнуть важной стратегической цели: свести к нулю местный арабский фактор. В течение двадцати лет в руках арабов была военная и политическая инициатива. Точнее, британская администрация все время своего правления навязывала арабам инициативу. Это, с одной стороны, создавало предлог для того, чтобы не впускать слишком много евреев в страну, а с другой — служило предпосылкой для присутствия английских войск — будто бы в целях защиты евреев. Факты нападений арабов хорошо известны: погром в Старом городе Иерусалима в 1920 г., нападение в Яффо в 1921 г., кровавая бойня в 1929 г., кампания непрерывного насилия с 1936 по 1939 гг. Психологические последствия этих страшных погромов были так же существенны, как и их политические результаты. Арабов нельзя обвинить в чрезмерной трусости, но нет оснований считать их героями. Они видели в евреях ”валад-ал-мавт” — детей смерти — и ждали великого праздника ”тбах эл-яхуд” — поголовного еврейского истребления. Повсюду в мире утвердилось мнение, что евреи в Эрец Исраэль, как и везде, являются всего лишь обузой. Они несчастны? Конечно. Они правы? Возможно. Но горе той справедливости, которую может убить нож сына пустыни.

Еврейское восстание положило конец этому. Англичане, на которых нападали восставшие евреи, вряд ли могли утверждать, что они находятся в Палестине для защиты евреев. Арабы вскоре забыли о ’’детях смерти” и стали уважать мужество евреев. Это был косвенный результат, но он имел большое практическое значение. Арабы потеряли военную инициативу. Мандатным властям уже не удавалось навязать им ее. Не то чтобы они не старались. Наоборот, на протяжении всего восстания правительство не жалело усилий, чтобы изменить ход событий, чтобы превратить борьбу евреев против англичан в конфликт между евреями и арабами. Арабские связные Хаганы и Иргун Цваи Леуми часто сообщали об агентах правительства, посещавших арабские селения и произносивших подстрекательские речи. Но подстрекательство не приносило плодов. Арабы слушали и оставались пассивными. Наконец, английский генерал Дарси, создал новую теорию относительно миссии англичан в Эрец Исраэль. Он заявил в англо-американском Комитете расследования, что если англичане уйдут, евреи захватят всю страну. Другими словами, теперь англичане должны защищать арабов от евреев...

На начальном этапе восстания мне представился случай лично убедиться в психологическом воздействии, которое оказывали на арабов наши неожиданные атаки. На следующий день после наших нападений на штабы полиции в Иерусалиме, Хайфе и Яффо, я поехал из Тель-Авива в Иерусалим. Из соображений безопасности, я и мой товарищ сефард ехали в арабском автобусе. В пути нас несколько раз задерживали британские патрули. Еврейские машины проверяли очень тщательно, машины ’’лояльных” арабов подвергались самому поверхностному контролю. Наши документы были ”в порядке” и нас пропустили. Мой спутник Шимшон, который хорошо знал арабский, прислушивался к разговорам наших спутников. Единственным предметом разговора было нападение на штабы. Они были полны удивления. ’’Полиции больше нет”, — твердили они.