Читаем Восстание полностью

Нет, мы не допускали мысли, что наша борьба приведет к полному истреблению нашего народа. Мы знали, что в результате нашей борьбы Эрец Исраэль уподобилась стеклянному дому. Мир заглядывал в него с нарастающим интересом и видел почти все, что делалось внутри. В значительной мере благодаря этому, мы имели возможность продолжать борьбу до самого большого успеха в 1946-47 г.г. Средством нападения служило оружие. Щитом и защитой была прозрачность ’’стеклянного” дома. Обслуживаемые этими двумя инструментами, мы продолжали наносить удары по престижу мандатных властей.

Далее. Изучение международного положения во время и сразу после окончания последней войны убедило нас в том, что условия будут нам благоприятствовать. Война принесла решительные изменения в соотношении сил в мире. Были потоплены могущественные флоты. Большие армии были разбиты или рассеяны. Великие державы стали второразрядными. Средние и малые страны, так или иначе, поглощались большими блоками. Выделились две сверхдержавы, располагавшие огромными территориями, населением, экономическими и военными ресурсами.

Окажутся ли долговечными происшедшие в наше время изменения, пойдут ли они на пользу человечеству — время покажет. Но нет сомнения в том, что они благоприятствовали восстанию евреев против мандатных властей. В результате Второй мировой войны угнетавшая нас держава оказалась перед лицом враждебной державы на востоке и не слишком дружественной — на западе. Время шло, и трудности ее росли.

В годы восстания мы встречались и беседовали с официальными и неофициальными представителями Советского Союза и его друзей. Мы знали, что в результате нашей борьбы за освобождение, отношение России к нашему стремлению к Еврейской национальной независимости менялось. Только тот, кто знает, как узнал я на личном опыте, какую инерцию мышления надо преодолеть, чтобы изменить советскую политику, может оценить силу воздействия, которое возымело еврейское восстание в Палестине. Отношение России безусловно изменилось. На международной пресс-конференции в Праге в 1947 г. Давид Заславский, один из главных редакторов ’’Правды”, спросил у еврейских журналистов, почему с ними не приехали представители подпольной прессы Иргуна. Он получил уклончивый ответ и стал настаивать на том, что поскольку у Иргуна есть своя пресса, в делегации Эрец Исраэль должен быть ее представитель. ’’Они смелые люди, — сказал он, — и делают большое дело”.

Другой советский представитель, имевший значительное влияние на всем материке, объяснял представителю Иргуна, с которым он встретился, что борьба Иргуна Цваи Леуми прогрессивна по самой своей сути, поскольку она ведется против колониального режима, и что Иргун Цваи Леуми сам по себе является прогрессивным движением, поскольку это народное движение. Доказательством этого, сказал он, служит неспособность англичан ликвидировать его. Изменение отношения России полно и ярко выразилось в известной речи Андрея Громыко на Ассамблее ООН весной 1947 г..

’’Кровавые события в Палестине известны всем, — сказал советский посол. Они становятся все более частым явлением, и соответственно, все больше привлекают внимание всего мира и, прежде всего, Организации Объединенных Наций. Банкротство системы мандата в правлении Палестиной, которое привело к явному ухудшению положения и вызвало кровавые столкновения, является причиной, из-за которой этот вопрос поставлен на обсуждение генеральной Ассамблеи”.

Может быть, в этих коротких резких словах нашли выражение тайные помыслы Советского Союза, который, естественно, желал банкротства британского колониального режима в Эрец Исраэль. ’’Кровавые столкновения” не только привели к банкротству британского правления, но и продемонстрировали это банкротство всему миру. Выводы, которые сделали государственные деятели-реалисты из революционной ситуации, возникшей в Эрец Исраэль — а сидящие в Кремле бывают очень часто реалистичны в политике — были неизбежны. Коммунистическая газета в Эрец Исраэль ”Кол Гаам” и просоветская газета ’’Мишмар”* были поражены, когда Советский Союз вдруг занял место в числе сторонников независимого Еврейского государства. Акробатический трюк приспособления к важному заявлению Советского Союза был нелегким делом. Но только близорукие наблюдатели могли полагать, что советская политика изменилась моментально. Историческая правда заключается в том, что изменение это происходило постепенно в долгие месяцы восстания.


* Орган партии Гашомер Гацаир, коммунистов-социалистов, которая теперь влилась в партию Мапам в Израиле.


Вслед за восстанием пришло требование Соединенных Штатов, чтобы вопрос об Эрец Исраэль был решен немедленно. Примечательно, что американец Уоррен Остин, выступая в поддержку требования замены британского правления в Эрец Исраэль новым режимом, пользовался почти теми же выражениями, что и русский представитель Громыко.


Глава VI. АРМИЯ ПОДПОЛЬЯ


Перейти на страницу:

Похожие книги

100 знаменитых тиранов
100 знаменитых тиранов

Слово «тиран» возникло на заре истории и, как считают ученые, имеет лидийское или фригийское происхождение. В переводе оно означает «повелитель». По прошествии веков это понятие приобрело очень широкое звучание и в наши дни чаще всего используется в переносном значении и подразумевает правление, основанное на деспотизме, а тиранами именуют правителей, власть которых основана на произволе и насилии, а также жестоких, властных людей, мучителей.Среди героев этой книги много государственных и политических деятелей. О них рассказывается в разделах «Тираны-реформаторы» и «Тираны «просвещенные» и «великодушные»». Учитывая, что многие служители религии оказывали огромное влияние на мировую политику и политику отдельных государств, им посвящен самостоятельный раздел «Узурпаторы Божественного замысла». И, наконец, раздел «Провинциальные тираны» повествует об исторических личностях, масштабы деятельности которых были ограничены небольшими территориями, но которые погубили множество людей в силу неограниченности своей тиранической власти.

Валентина Валентиновна Мирошникова , Илья Яковлевич Вагман , Наталья Владимировна Вукина

Биографии и Мемуары / Документальное
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное