Возрождённый дракон

Должен же быть какой-то выход из Тар Валона, сквозь который он вырвется из двойной хватки. Стоит только ему оказаться за рекой, и он сумеет ускользнуть из лап и всех Айз Седай, и Селин, и Друзей Тьмы. В этом Мэт был уверен. Выход должен найтись. Всё, что для этого нужно - обдумать своё положение со всех сторон.

Пирог стыл на столе.

Глава 21

Мир Снов

Спеша по слабо освещённому коридору, Эгвейн продолжала оттирать руки полотенцем. Они всё ещё казались ей сальными, хотя вымыты были дважды. Не думала она, что в мире развелось так много котлов. К тому же, сегодня был день выпечки, так что пепел из печей пришлось выгребать вёдрами. И ещё вычистить очаги. Да натереть столы мелким песком, покуда не станут белыми, словно кость, да выскоблить полы, ползая на четвереньках. Жир и зола измазали её белое платье. Спина у девушки просто разламывалась, и она мечтала уже оказаться в своей постели, однако явившаяся на кухню Верин, якобы решившая прихватить в свои покои немного еды, проходя мимо, шёпотом позвала её к себе.

Комнаты Верин располагались над библиотекой, в одном из коридоров, где кроме неё появлялись лишь немногие из Коричневых сестёр. Воздух в тех галереях пропитался пылью, словно занимающие их Айз Седай были чересчур заняты, и у них не доходили руки приказать служанкам почаще протирать пыль. Кроме того, коридоры вели себя довольно странно, то сворачивая или искривляясь в сторону, то вдруг устремляясь вверх или вниз. Цветные узоры немногочисленных гобеленов поблёкли, точно их приводили в порядок не чаще, чем всё остальное, здесь находившееся. Многие из ламп не были зажжены, отчего большая часть галереи была погружена в полумрак. Эгвейн казалось, будто она тут одна-одинёшенька, лишь вдали мелькало что-то белое, — видимо, послушница или одна из служанок торопилась исполнить некую службу. Туфли девушки, постукивая по чёрным и белым каменным плитам пола, ничем не покрытым, пускали по коридору эхо.

Не слишком уютное местечко для размышлений о Чёрных Айя.

Но вот Эгвейн обнаружила то, что Верин велела ей отыскать. Дверь с тёмными филенками, на площадке, где коридор завершает подъём, рядом с пропыленным гобеленом, на котором восседающий на коне король принимал капитуляцию другого короля. Верин называла ей имена их обоих, умерших за сотни лет до рождения Артура Ястребиного Крыла; Верин, казалось, знала всю историю назубок, - но Эгвейн не смогла вспомнить ни их, ни давно исчезнувших стран, которыми они правили.

Для неё это было лишь настенное украшение, которое, впрочем, совпадало с описанием, данным Верин.

Теперь, когда затих звук её собственных шагов, коридор показался Эгвейн ещё более пустым и пугающим, чем прежде. Она постучала в дверь, и поспешно вошла, едва услышав рассеянный голос: «Кто там? Войдите.»

Ступив в комнату, девушка остановилась и принялась озираться. Полки пересекали все стены, не заползая лишь на дверь, ведущую, должно быть, во внутренние покои, да на стеллаж, где навешаны были карты, да по большей части не в один слой, и, вроде бы, схемы ночного неба. Эгвейн припомнила наименования некоторых созвездий: Пахарь и Воз-с-Сеном, Лучник и Семь Сестриц, но прочие были ей незнакомы. Книги, бумаги и свитки громоздились едва ли не на каждом ровном месте, а меж стопок, и, порой, даже на их вершинах, стояли всякие непонятные вещицы. Странные фигуры из стекла или металла, шары, соединённые трубками, и окружности, окольцовывающие круги поменьше, стояли среди костей и черепов всевозможных видов и форм. Нечто напоминавшее чучело бурой совы, размером не больше ладони Эгвейн, восседало на предмете, похожем на выцветший череп белой ящерицы, только таковым он никак не мог являться: череп был длиннее руки Эгвейн, а торчащие изогнутые зубы были величиной с палец девушки.

Подсвечники, беспорядочно всюду расставленные по чьей-то вольной прихоти, бросали свет на одни бумаги и оставляли в тени другие, местами даже внушая опасение, не загорятся ли документы. Глядящая на неё сова так внезапно мигнула, что Эгвейн аж подпрыгнула.

- Ах, да, - произнесла Верин. Она сидела за столом, столь же захламлённым, как и вся остальная комната, бережно держа в руках клочок бумаги. - Это ты, да. - Заметив, как Эгвейн косится на сову, Верин рассеянно добавила: - Она истребляет мышей. Чтоб не грызли бумаги. - Обведя жестом комнату, она вспомнила о странице в своей руке. - Увлекательнейшая вещица. Розел из Эссама утверждала, будто после Разлома сохранилось более сотни страниц, а кому было знать, как не ей, ведь писала она об этом спустя всего двести лет, но до нас, насколько мне известно, дошёл лишь один этот отрывок. И вероятно, одна только эта копия. Розел писала, что сия рукопись хранит секреты, от которых содрогнулся бы мир, и потому она не станет открыто о них упоминать. Я перечитывала это тысячи раз, пытаясь разгадать, что же она имела в виду.

Крошечная сова вновь подмигнула Эгвейн. Девушка попыталась отвести от неё взгляд. - О чём же там говорится, Верин Седай?