Возрождённый дракон

Сказано это было таким тоном, словно Шириам произносила всё это не один раз. Глаза её светились сочувствием к Эгвейн, однако лицо было почти таким же суровым, как у Элайды. Сочувствие испугало Эгвейн даже больше, чем суровость.

— Некоторые женщины, туда вошедшие, так и не вышли. И, когда тер'ангриалу дозволили затихнуть, их — там — не было. И более их никогда не видели. Если хочешь выжить, ты должна быть стойкой. Дрогнешь, оступишься — и.. — Эгвейн вздрогнула: недосказанное ясно читалось по лицу Шириам. — Это твоя последняя возможность. Откажись сейчас, и твой отказ будет считаться первым. После этого у тебя останется ещё две попытки. Если согласишься сейчас, возврата не будет. В отказе не будет позора. Я, в свой первый раз, не смогла войти. Выбирай.

Так и не вышли? Эгвейн нервно сглотнула. Я хочу стать Айз Седай. И прежде я должна стать Принятой. — Я согласна.

Шириам кивнула. — Тогда готовься.

Эгвейн недоумённо моргнула, затем вспомнила - входить под арки полагалось обнажённой. Она наклонилась, собираясь положить перевязанную стопку бумаг, врученных ей Верин, - и заколебалась. Если она оставит их здесь, Шириам или Элайда - любая из них сможет посмотреть бумаги, пока она будет внутри тер'ангриала. Могут обнаружить и тот маленький тер'ангриал у неё в сумке. Если бы она отказалась продолжать, то могла бы их спрятать, или, может, передать их Найнив. У Эгвейн перехватило дыхание. Я не могу отказаться сейчас. Я уже начала.

— Уже решила отказаться, дитя? — спросила Шириам, нахмурив брови. — Зная, к чему это теперь приведёт?

— Нет, Айз Седай, — поспешно отвечала Эгвейн. Она быстренько разделась и свернула одежду, затем уложила её поверх сумки и бумаг. Придётся обойтись этим.

Внезапно Аланна заговорила со своего места перед тер'ангриалом:

— Ощущаю нечто вроде... резонанса. — Она не сводила взгляда с арок. — Почти как эхо. Не могу понять, откуда.

— Возникли какие-то трудности? — резко спросила у Аланны Шириам. Судя по голосу, она тоже была удивлена. — Я не пошлю туда женщину, если там что-то неладно.

В немом призыве, Эгвейн уставилась на свою сложенную одежду. О Свет, ну пожалуйста, пусть скажет да, пусть возникнет затруднение. Что-нибудь, что даст мне спрятать эти бумаги, не отказываясь войти.

- Нет, - сказала Аланна. — Походит на то, будто мошка-кусименя зудит близ головы, когда пытаешься сосредоточиться, но мешать оно не мешает. Я бы и упоминать об этом не стала, просто никогда не слышала, чтобы такое случалось прежде. — Она покачала головой. - Ну вот, исчезло.

— Быть может, — сухо произнесла Элайда, — другие полагали, что такие пустяки не стоят упоминания.

— Давайте-ка продолжим, — судя по тону, Шириам более не собиралась терпеть никаких проволочек. — Идём.

Бросив последний взгляд на своё платье и спрятанные под ним бумаги, Эгвейн вслед за Шириам пошла к аркам. Каменный пол под босыми ногами казался девушке ледяным.

— Кого ты привела с собой, сестра? — церемонно произнесла Элайда.

Продолжая размеренный шаг, Шириам отвечала:

— Ту, кто пришла кандидатом к Принятию, сестра.

Ни одна из трёх Айз Седай, сидящих вокруг тер'ангриала, не шевельнулась.

— Готова ли она?

- Она готова отринуть всё, чем была, и, пройдя через свои страхи,

добиться Принятия.

— Знает ли она свои страхи?

- Она никогда с ними не сталкивалась, но таково её желание.

— Так пусть она встретится с тем, чего страшится. — Несмотря на торжественный тон, в голосе Элайды проскользнули нотки удовлетворённости.

— Первый раз, — произнесла Шириам, — за то, что было. Путь назад появится лишь единожды. Будь стойкой.

Глубоко вдохнув, Эгвейн ступила вперёд, через арку - в свечение. Свет поглотил её всю целиком.

* * *

— Заглядывал к нам Джайм Даутри. Странные новости привёз из Байрлона торговец.

Эгвейн подняла взгляд от качаемой ею колыбели. В дверях стоял Ранд. На мгновение голова её закружилась. Женщина перевела свой взгляд с Ранда — мой муж — на ребёнка в колыбели — моя дочь — и вновь изумлённо посмотрела на Ранда.

Путь назад появится лишь единожды. Будь стойкой.

То была не собственная её мысль, а бесплотный голос, то ли внутри её головы, то ли снаружи, то ли мужской, то ли женский, и притом бесстрастный и неузнаваемый. Почему-то, он не показался женщине странным.

Момент изумления у Эгвейн миновал, и теперь её удивляло лишь, что она почему-то размышляет о, казалось бы, несуразных вещах. Конечно же, Ранд был её мужем - её красивый и любящий муж - а Джойя её дочерью - самая прелестная и милая малышка в Двуречье. Тэм, отец Ранда, пас овец, якобы предоставляя Ранду возможность поработать в сарае, но на самом деле, чтобы у того было побольше времени поиграть с Джойей. Сегодня вечером придут из деревни мать и отец Эгвейн. А быть может, явится и Найнив, желая убедиться, не мешает ли материнство Эгвейн продолжать занятия, дабы однажды стать Мудрой вместо неё.