Возрождённый дракон

- Какие новости? - спросила Эгвейн. Она стала снова покачивать колыбель, а Ранд подошёл и наклонился погримасничать с малюткой, завернутой в пелёнки. Эгвейн неслышно рассмеялась. Ранда так переполняла любовь к своей дочери, что порой он не слышал и половины того, что ему говорили.

- Ранд? Что за новости? Ранд?

— Что? — Улыбка сошла с его лица. - Странные новости. Война. Какая-то большая война, она охватила чуть ли не весь мир, так говорил Джайм. - Да, новости оказались странными; обычно вести о войнах достигали Двуречья лишь тогда, когда сами войны давным-давно заканчивались. - Он говорит, все воюют против одного какого-то народа, называется он то ли Шокин, то ли Санчан, что-то в этом роде. Никогда о таком народе не слышал.

Эгвейн знала... ей показалось, что знает... Какова бы ни была мелькнувшая мысль, она исчезла.

- С тобой всё в порядке? - спросил Ранд. - В этих краях нас ничто не потревожит, душа моя. Войны всегда обходят Двуречье стороной. Мы находимся так далеко отовсюду, что некому на нас позариться.

— Я и не тревожусь. А ещё что-нибудь Джайм рассказывал?

— Ничего такого, чему стоило бы верить. Болтал, точно Коплин. Говорил, будто торговец ему поведал, мол, народ этот использует в бою Айз Седай, а потом заявил, что они предлагают по тысяче золотых марок каждому, кто выдаст им Айз Седай. А любого, кто их укрывает, они убивают. Что за чепуха. Ну, да ладно, нас это никак не затронет. Ведь всё это от нас очень далеко.

Айз Седай. Эгвейн коснулась виска. Путь назад появится лишь единожды. Будь стойкой.

Она заметила: Ранд тоже приложил руку ко лбу.

— Голова заболела? — спросила она.

Он кивнул, взгляд его внезапно застыл.

— Порошок, который дала мне Найнив, кажется, вот уже несколько дней, как не действует...

Эгвейн колебалась. Эти головные боли Ранда беспокоили её. Со временем, они становились всё сильней с каждым приступом. И хуже всего было то, что она поначалу и не заметила, чего ей почти хотелось бы и вовсе не заметить. Всякий раз, как у Ранда болела голова, вскоре после этого случались странные вещи. Молния с ясного неба, что в щепки расколола тот огромный дубовый пень, который Ранд два дня кряду пытался выкорчевать, расчищая с Тэмом место для нового поля. Бури, приближения которых Найнив, слушая ветер, не улавливала. Лесные пожары. И чем сильнее становилась его боль, тем хуже было всё, что за нею следовало. Никто не связывал эти происшествия с Рандом, даже Найнив, - чему Эгвейн была несказанно рада. Ей даже думать не хотелось о том, что это может означать.

Да это просто дурацкая ерунда, сказала она себе. Нужно понять, не смогу ли я помочь ему. Ведь у неё была своя собственная тайна, такая, что при одной лишь попытке разгадать, что же она означает, Эгвейн охватывал страх. Найнив учила её различать травы, готовила Эгвейн, чтобы однажды та стала Мудрой вместо неё. Средства Найнив порою творили едва ли не чудеса: раны заживали, почти не оставляя шрамов, больные возвращались к жизни с края могилы. Но уже трижды Эгвейн удавалось излечить кое-кого из тех больных, от которых Найнив отказалась, считая их безнадёжными. Трижды садилась Эгвейн к постели умирающего, чтобы в последний свой час он мог держать её за руку, и видела потом, как тот поднимался со смертного ложа. Найнив выпытывала у Эгвейн подробности того, какие методы лечения она применяла, какие травы, в каких сочетаниях. Но Эгвейн так и не смогла набраться мужества признаться, что она не делала ровным счётом ничего. Но что-то же я сделала. Один раз могло получиться случайно, но три раза... мне нужно разобраться с этим. Я должна этому научиться. Мысль эта породила шум в её голове, как будто слова эхом отдавались внутри черепа. Раз я смогла что-то сделать для них, смогу помочь и своему мужу.

— Дай-ка я попробую, Ранд, — сказала она. Эгвейн встала и в тот же миг в открытую дверь увидела перед домом серебряную арку, арку, заполненную белым свечением. Путь назад появится лишь единожды. Будь стойкой. Эгвейн проделала два шага к двери, прежде чем сумела остановиться.

Она остановилась, оглянулась на Джойю, гукающую в своей колыбели, на Ранда, всё так же потирающего рукой голову и глядящего на неё, словно задаваясь вопросом, куда это она направляется.

- Нет, - проговорила Эгвейн. - Нет, ведь это именно то, чего я хочу. Этого я и хочу! Почему у меня не может быть и этого тоже?

Она не понимала своих собственных слов. Разумеется, это была именно та жизнь, какой она хотела, это и была её жизнь.

— Чего тебе хочется, Эгвейн? — спросил Ранд. — Если я могу достать для тебя эту штуку, я ведь достану, ты знаешь. А не достану, так сам сделаю.

Путь назад появится лишь единожды. Будь стойкой.

Она сделала ещё шаг к двери. Серебряная арка манила её. Что-то ждало её на той стороне. Что-то, чего она желала сильней, чем чего бы то ни было в мире. Нечто, что она обязана была сделать.

— Эгвейн, я...