Возрождённый дракон

Слова в его разуме наполнили голову Перрина звоном, как от удара колокола, отзвуки дрожью прошлись по телу. Вместе со словами пришли волки, десятки волков наводнили его сознание, и тогда же Перрин увидел, что и сами они хлынули в чашу-долину. Горные волки, ростом почти по пояс человеку, бело-серые с ног до головы, выбегали из ночи, к удивлению заметивших их двуногих, ибо устремились волки на бой с Порченными. Волки заполонили Перрина так, что он едва сознавал себя человеком. Глаза его собрали свет, засияв золотисто-жёлтым. И Получеловек прекратил своё наступление, словно засомневавшись вдруг.

- Исчезающий, - рыкнул Перрин, но тут иное имя пришло к нему от волков. Троллоки, Испорченные, созданные в годы Войны Тени путём слияния людей и животных, были немалым злом, но Мурддраал.... Нерождаемый! Юный Бык сплюнул. Рык искривил его губы, и он бросился на Мурддраала.

Тварь двигалась, как гадюка, извилистая, смертоносная, чёрный меч мелькал словно молния, но Перрин был Юным Быком. Так прозвали его волки. Юный Бык с рогами из стали в умелых руках. Он был един с волками. Он сам был волком, а любой волк готов умереть сотню раз, лишь бы увидеть, как падёт ещё один Нерождаемый. Исчезающий отступал под его натиском, и теперь стремительный клинок Получеловека успевал лишь отражать выпады Перрина.

Подколенное сухожилие и горло - вот как убивают волки. Юный Бык внезапно бросился в сторону и упал на колено, топор резанул Получеловеку под коленом. Тот завопил - в иное время сей костедробильный звук поставил бы человеку волосы дыбом - и упал, выставив руку. Получеловек - Нерождаемый - всё ещё крепко держал меч, но прежде, чем он смог выправиться, топор Юного Быка снова ударил. Полуотрубленная, голова Мурддраала шлёпнулась тому на спину, и всё же, опираясь на руку, Нерождаемый яростно отмахнулся мечом. Нерождаемые всегда умирали долго.

От волков, да и собственными глазами Перрин воспринял образы троллоков, с воплями рухнувших на землю, хотя их не тронул ни волк, ни человек. Связанные с этим Мурддраалом, теперь они умирали, раз умер он - если не были убиты до того.

Сильна была жажда Юного Быка устремиться вниз по склону, присоединиться к своим братьям, к убийству Порченных, к охоте за оставшимися Нерождаемыми, но человеческая его часть, пусть и подавленная, помнила. Лея.

Он уронил топор и нежно перевернул её. Кровь покрывала лицо Леи, а глаза смотрели на него снизу вверх, подёрнутые дымкой смерти. Казалось, этот взгляд обвинял его. - Я пытался, - сказал ей Перрин. - Пытался спасти тебя. - Её взгляд не изменился. - А что ещё мне было делать? Он бы убил тебя, если бы я не убил его!

Вставай, Юный Бык. Идём убивать Испорченных.

Волк переборол его и овладел им. Отпустив Лею, Перрин взял топор, влажно блеснувший остриём. Глаза его светились, когда он мчался вниз по каменистому склону. Он был Юным Быком.

Разбросанные по чаше-долине деревья горели, как факелы; пламя охватило высокую сосну как раз, когда Юный Бык вступил в бой. Ночной воздух высветила синяя зарница, подобная непрестанной молнии, - это Лан сошёлся в бою с ещё одним Мурддраалом и сталь, сработанная древними Айз Седай, встретила чёрную сталь из Такан'дара, что в тени Шайол Гул. Лойал действовал посохом размером с бревно из забора, древесный вихрь отмерял пространство, куда троллок мог попасть лишь сбитым с ног. Мужчины отчаянно сражались среди пляшущих теней, но Юный Бык - Перрин - приметил краем сознания, что слишком многие из шайнарских двуногих пали.

Братья и сёстры сражались в небольших стаях по трое-четверо, уворачиваясь от мечей-кос и шипастых топоров, с оскалом бросались и рвали подколенные сухожилия, а после перегрызали горло упавшей добыче. Не было чести в такой битве, ни славы, ни милосердия. Они пришли не на битву, а чтобы убивать. Юный Бык присоединился к одной из стаек, лезвием топора заменяя клыки.

Он больше не думал о битве вокруг. Был лишь троллок, которого он и его братья-волки отсекали от прочих и валили наземь. Потом будет следующий, и ещё один, и ещё, пока не останется ни одного Порченного. Ни здесь, ни где бы то ни было ещё. Перрин ощутил тягу отбросить топор и сражаться зубами, бегая на четырёх лапах, как и его братья. Нестись через высокие горные перевалы. Мчаться за оленем, утопая по брюхо в рыхлом снегу. Бежать, на холодном ветру, треплющем мех. Он рычал вместе с братьями, и троллоки под его жёлтым взглядом выли от страха даже большего, чем из-за других волков.