Возрождённый дракон

- Пока что, — проговорила, наконец, Амерлин, — мы найдём какое-нибудь место, где его спрятать, и о котором никто, кроме нас с тобой, знать не будет. А потом я решу, что делать.

Верин кивнула.

— Как скажете, Мать. Конечно, через несколько часов вам вообще не придётся делать выбор.

— Это всё, что у тебя было ко мне? — отрезала Суан. — Если так, то мне ещё надо разобраться с этими тремя беглянками.

— Мать, тут замешаны Шончан.

— А что такое с ними? Все мои источники сообщают, что они бежали обратно за океан, или откуда они там заявились.

— Похоже, что так, Мать. Но я боюсь, что нам снова придётся иметь с ними дело. — Верин вынула у себя из-за пояса маленькую книжицу в кожаном переплете и принялась её перелистывать. — Они заявляли, будто являются Предвестниками, иначе Теми, Кто Идёт Впереди, они толковали о Возвращении и о том, чтобы снова провозгласить эту землю своей собственной.

Я записывала всё, услышанное о них. Но лишь от тех, кто действительно видел пришельцев или имел с ними какие-нибудь дела.

— Верин, ты беспокоишься о рыбе-льве где-то там, в Море Штормов, в то время как здесь и сейчас щука-серебрянка кромсает наши сети зубами в клочья.

Коричневая сестра продолжала листать страницы.

— Удачная метафора, Мать, про рыбу-льва. Однажды я видела большую акулу, которую рыба-лев загнала на отмель, там акула и подохла.

Верин ткнула пальцем в одну из страничек.

— Да. Вот самое худшее. Мать, Шончан используют Единую Силу в бою. Они используют её, как оружие.

Суан сжала руки на талии. Сообщения, принесенные ей голубями, говорили о том же.

Большинство передавали вести, полученные из вторых рук, но несколько женщин писали об увиденном собственными глазами. Сила, используемая в качестве оружия. Даже чернила на бумаге передавали ту запредельную истерику, что владела писавшими.

— У нас из-за этого уже возникли проблемы, Верин, а когда эти истории разойдутся, их будет ещё больше, и по мере распространения слухов вред будет лишь расти. Но я ничего не могу с этим поделать. Мне сказали, что эти люди ушли, дочь моя. У тебя есть доказательства иного?

— В общем-то, нет, Мать, но...

— А пока их у тебя нет, давай займёмся извлечением из наших сетей щуки-серебрянки прежде, чем она примется грызть дыры ещё и в нашей лодке.

— Как скажете, мать, — Верин неохотно закрыла записную книжку и упрятала её обратно за пояс. — Могу ли я спросить, что вы намерены делать с Найнив и двумя другими девушками?

Амерлин задумалась, принимая решение.

— Ещё до того, как я с ними закончу, им захочется выйти на берег реки и продать самих себя как наживу для рыбной ловли.

То была чистая правда, но истолковать её можно было по-разному. — А теперь, сядь и расскажи мне всё, что эти трое сказали и сделали за то время, что они пробыли с тобой. Абсолютно всё.

Глава 13

Наказания

Лёжа на узкой кровати, Эгвейн хмуро созерцала мерцающие тени, созданные на потолке светом одинокой лампы. Она силилась составить какой-нибудь план действий, или разгадать, что ждёт их впереди. Ничего не выходило.

Тени были отчётливей, чем её собственные мысли. Даже беспокойство о состоянии Мэта давалось Эгвейн с трудом, но и возникший из-за этого стыд был едва уловим, задавленный окружающими её стенами.

Маленькая квадратная комната была неуютной, без окон, как и все кельи в покоях послушниц. На побеленных стенах с одной стороны находилась вешалка под вещи, с другой была пристроена кровать, с третьей - крошечная полочка, где когда-то Эгвейн держала несколько книг, позаимствованных в библиотеке Башни. Умывальник и табурет о трёх ножках завершали обстановку. Половицы были выскоблены почти добела.

Эту повинность, помимо других работ по хозяйству и учёбы, девушка исполняла каждый прожитый здесь день, ползая на коленях и работая руками. Послушницы жили скромно, будь то дочь владельца гостиницы или же Дочь-Наследница Андора.

Эгвейн вновь была одета простое белое платье послушницы - даже пояс и сумка были белыми - но не чувствовала радости избавления от ненавистного серого. В её комнате было слишком много от тюремной камеры. Неужели они намерены впредь держать меня здесь, в этой комнате. Как в камере. Как в ошейнике и...

Она поглядела на дверь - наверняка темнокожая Принятая по-прежнему караулит за дверью - и перекатилась поближе к белой штукатуренной стене. Прямо над матрасом было когда-то давно проделанное послушницами маленькое сквозное отверстие в соседнюю комнату, почти невидимое, если не знать, где смотреть. Эгвейн понизила голос до шёпота.

— Илэйн? — Ответа не было. — Илэйн? Ты спишь?

— Как я могу спать? — пронзительным шёпотом ответила через отверстие Илэйн. — Я понимала, что нам не избежать кое-каких неприятностей, но такого я не ждала. Как они собираются поступить с нами, Эгвейн?

Эгвейн нечего было на это ответить, а догадки её было не того рода, чтобы девушка пожелала их огласить. Ей даже думать о них не хотелось.