Возрождённый дракон

Илэйн, казалось, ушла в себя, представляя разгневанную Моргейз. Девушку била дрожь.

— Гавин брат мне, — отстранённо проговорила она, — а Галад — нет.

— Полно ребячиться, — одёрнула её Амерлин — То, что отец у вас один, делает братом твоим и Галада, нравится он тебе или нет. Я не позволю тебе придуриваться, девочка. Послушнице мы можем спустить толику глупости, но для Принятой это недопустимо.

— Да, Мать, — угрюмо промолвила Илэйн.

— Королева оставила у Шириам письмо для тебя. Помимо отпущенных в твой адрес сквернословий, она, вероятно, подтверждает в письме своё намерение забрать тебя домой, как только это станет для тебя безопасно. Она уверена, что самое большее через несколько месяцев ты уже будешь в состоянии направлять без риска для жизни.

— Но я хочу продолжить учение, Мать. — В голосе Илэйн вновь зазвенела сталь. — Я хочу стать Айз Седай.

Улыбка Амерлин стала ещё мрачнее прежнего.

— Вот и здорово, что ты этого хочешь, дитя, потому что я не собираюсь позволить Моргейз тебя заполучить. С твоими способностями, ты можешь стать сильнейшей изо всех Айз Седай за последнюю тысячу лет, и я тебя не отпущу, покуда ты не получишь и шаль, и кольцо. Даже если ради этого мне придётся порубить тебя на фарш. Я тебя не отпущу. Я ясно выразилась?

— Да, Мать, — голос Илэйн прозвучал обеспокоенно, и Эгвейн её в этом не винила. Оказалась между Моргейз и Белой Башней, подобно полотенцу, что рвут друг у друга два пса; попалась словно в тиски меж Королевой Андора и Престолом Амерлин. И даже если прежде Эгвейн и завидовала Илэйн за её богатство и ожидающий её в будущем престол, то в эту минуту её зависть определённо исчезла.

— Лиане, проводи Илэйн в кабинет Шириам, — оживившись, проговорила Амерлин. — А мне ещё надобно сказать пару слов оставшейся парочке. И я не думаю, что сказанное придётся им по вкусу.

Эгвейн и Найнив обменялись изумлёнными взглядами - разделяемое беспокойство на мгновение растворило напряжённость меж ними. Что же такое она намерена сказать нам, но не собирается сообщать Илэйн? недоумевала Эгвейн. Ах, мне всё равно, пока она не пытается запретить мне продолжать обучение. Но почему же не сказать и Илэйн тоже?

При упоминании кабинета Наставницы Послушниц Илэйн поморщилась, но, когда к ней подошла Лиане, она уже овладела собой.

— Вы приказываете, Мать, — церемонно сказала она и, опускаясь в идеальном реверансе, сделала широкий размах юбками, — я повинуюсь.

И с гордо поднятою головой она вышла вслед за Лиане.

Глава 14

Уколы Шипов

Престол Амерлин не сразу начала разговор - сначала она подошла к высоким, арочным окнам и выглянула поверх балкона в расположенный внизу сад, сложив за спиной крепко стиснутые ладони. Лишь спустя несколько минут она заговорила, по-прежнему стоя спиной к ним обеим.

— Я скрыла самое худшее от огласки, но как долго это продлится? Слуги не знают об украденных тер'ангреалах, и не связывают смерти с побегом Лиандрин и прочих. Нелегко было это устроить, такие-то сплетни. Люди поверили, что убийства - дело рук Приспешников Тёмного. И ведь так оно и было. Слухи докатились и до города. Приспешники Тёмного проникли в Башню, они и совершили убийства. Полностью пресечь слухи не было никакой возможности. Это не улучшит нашу репутацию, но всё же, это лучше, чем правда. По крайней мере, никто за пределами Башни и лишь немногие в ней самой знают об убитых Айз Седай. Друзья Тёмного в Белой Башне. Тьфу! Я всю свою жизнь отрицала подобное. Я не потерплю их присутствия здесь. Я их выужу, выпотрошу, и подвешу вялиться на солнце.

Найнив послала Эгвейн неуверенный взгляд, — впрочем, по сравнению с ним сама Эгвейн была неуверенна вдвойне, — и, набрав побольше воздуху, заговорила:

— Мать, вы желаете наказать нас ещё строже? Сверх того приговора, что вы уже вынесли нам?

Амерлин взглянула на девушек, не поворачиваясь к ним, через плечо, так что взгляд её оставался в тени:

— Наказать ещё строже? Можно сказать и так. Кое-кто скажет: я вас одарила, возвысила. И сейчас вы почувствуете истинные уколы шипов этой розы.

Она пролетела по комнате прямиком к своему стулу, уселась, и затем будто бы вновь утратила свой пыл. Или ею овладела неуверенность.