Возрождённый дракон

Лицо Найнив смягчилось, но, когда она заговорила, в голосе её послышались отзвуки тех пор, когда она, будучи Мудрой Эмондова Луга, ради твоего же блага бралась произнести слова, без которых не обойтись. — Помни об убитом, Эгвейн. Помни, что он пытался умертвить тебя. Убить нас обеих. Не забывай и о Чёрных Айя. Постоянно напоминай себе о них. Потому, что если ты хотя бы на миг забудешь о них, в следующее мгновение ты, быть может, уже будешь лежать мёртвая.

— Да я знаю. — вздохнула Эгвейн. — Но мне всё это не нравится.

— А ты заметила, о чём Шириам умолчала?

— Нет. О чём же?

— Она так и не спросила, кто же заколол того человека. Ну, идём. Моя комната прямо там, внизу, там мы и поговорим, а ты передохнёшь.

Глава 16

Три Охотницы

Комната Найнив оказалась значительно просторней келий послушниц. У неё была настоящая кровать, а не встроенная в стену, вместо стульев стояли два кресла со спинками из перекладин, а для одежды - шкаф. Вся мебель была простой, такой, что была бы уместна в доме фермера среднего достатка но, по сравнению с послушницами, Принятые жили в роскоши. Имелся даже небольшой ковер, с вытканными по синему фону завиточками жёлтого и красного цветов. Войдя, Эгвейн и Найнив обнаружили, что в комнате кто-то присутствует.

У камина, скрестив на груди руки, стояла Илэйн с глазами, покрасневшими, по крайней мере отчасти, от гнева. В креслах с руками и ногами развалились двое высоких парней. Один из них, расстегнувший свою тёмно-зеленую куртку с намерением выставить напоказ белоснежную рубашку, имел такие же, как у Илэйн голубые глаза и рыжевато-золотистые волосы, и черты его насмешливого лица ясно выдавали в нём её брата. Другой был одного возраста с Найнив, в аккуратно застегнутой серой куртке, стройный, темноволосый и черноглазый. Когда Эгвейн и Найнив вошли, он встал, исполненный гибкой грацией атлета и проникнутый уверенностью в себе. Не в первый раз Эгвейн посетила мысль, что он самый красивый мужчина, какого она когда-либо видела. Звали же его Галад.

— Рад снова видеть вас, — сказал он, взяв её за руку. — Я немало за вас беспокоился. Мы сильно волновались.

Биения сердца Эгвейн участились, и она убрала свою руку прежде, чем он сумел бы это почувствовать. — Спасибо, Галад, — прошептала она. Свет, как же он красив. Эгвейн велела себе перестать думать подобным образом, но это оказалось нелегко. Оправляя платье, она поймала себя на том, что желала бы предстать перед ним в шелках вместо этой грубой белой шерсти, или даже, быть может, в одном из тех доманийских платьев, о которых ей рассказывала Мин, тех самых, что облегали фигуру и будто бы были настолько тонки, что со стороны казались прозрачными, хотя таковыми и не были. Она отчаянно покраснела и выбросила видение из головы, мечтая, чтобы Галад отвёл взгляд от её лица. То, что половина женщин в Башне, начиная с судомоек и вплоть до самих Айз Седай, смотрели на Галада так, будто у них были такие же мысли, не помогало ей справиться с собой. Не помогала и его улыбка, казалось, предназначенная лишь ей одной. Наоборот, улыбка его лишь ухудшала её состояние. О Свет, имей он хоть тень догадки, о чём я думаю, и я бы погибла!

Златоволосый молодой человек подался вперёд в своём кресле. — И где это, спрашивается, вы были?

Илэйн так увиливает от ответов на мои вопросы, словно у неё полный карман фиг, а она не хочет ими со мной поделиться.

— Я тебе уже говорила, Гавин, — упрямо сказала Илэйн, — тебя это не касается. Я пришла сюда, — продолжила она, обращаясь к Найнив, — потому, что одной быть мне не хотелось. Они меня заметили и увязались следом. А говоришь им "нет", так они пропускают мимо ушей.

— Оно и видно, — бросила Найнив.

— Но это и наше дело тоже, сестра, — возразил Галад. — Ваша безопасность нас очень даже касается. — Он взглянул на Эгвейн, и та почувствовала, как подпрыгнуло её сердце. — Безопасность каждой из вас очень важна для меня. Для нас.

— Я тебе не сестра, — отрезала Илэйн.

— Если вам надобны сопровождающие, — с улыбкой сказал Илэйн Гавин, — так мы сгодимся не хуже любого другого. Да и после того, что мы пережили, чтобы только здесь остаться, мы заслуживаем каких-нибудь объяснений насчёт того, где вы были. Я бы скорее позволил Галаду весь день напролёт избивать меня на тренировочном дворе, чем вновь на минуту предстать перед Матерью. Или уж лучше бы на меня взъелся Коулин.

Коулин был Мастером по Оружию, и он поддерживал жёсткую дисциплину среди юношей, являющихся в Белую Башню за обучением, неважно, стремились ли они стать Стражами, или же просто хотели пройти у них выучку.

— Отрицай наше родство, если тебе так хочется, — серьёзно сказал Илэйн Галад, — но мы по-прежнему родные друг другу. И Мать возложила ответственность за твою безопасность на нас.