Возрождённый дракон

Окна были прикрыты деревянными ставнями с кружевною резьбой, но сквозь щели он увидел, что снаружи стояла ночь. Свет других окон точками блестел в темноте. На мгновение Мэт опёрся о белый каменный подоконник, потеряв присутствие духа, но тут же собрался с мыслями.

Как говаривал отец Мэта, стоит только пораскинуть мозгами, и тогда самую худшую напасть можно повернуть к своей выгоде, а уж Абелл Коутон был, вне всяких сомнений, лучшим торговцем лошадьми на всё Двуречье. Когда порой представлялось, будто какие-то люди обвели отца Мэта вокруг пальца, то всегда оборачивалось так, что они же и садились в лужу. Не то чтобы Абелл Коутон совершал нечто бесчестное, но провести его не доводилось даже типам из Таренского Перевоза, а ведь всякому известно: эти на ходу подметки срежут. А всё потому, что Абелл Коутон старался обдумывать всякое дело со всех сторон, какие у того были.

Тар Валон. Должно быть, это — Тар Валон. Эта комната принадлежит к числу дворцовых покоев. Один лишь усеянный цветами доманийский ковёр стоит столько же, сколько целая ферма. Более того, Мэт больше не чувствовал себя больным, а судя по тому, что ему говорили, Тар Валон единственный оставлял ему шанс на выздоровление. Из того, что он помнил, по-настоящему больным он не ощущал себя никогда, даже и тогда, когда Верин — ещё одно имя выплывшее из тумана - сказала кому-то рядом с ней, что он умирает. Сейчас Мэт чувствовал себя слабым, как ребёнок и голодным, словно отощавший волк, но почему-то был уверен, что Исцеление свершилось. Вот чувствую - я цел и невредим, и всё тут. Я Исцелён. Мэт скорчил ставням гримасу.

Исцелён. Это означало, что они использовали на нём Единую Силу. Осознание этого вызвало у Мэта мурашки по коже, но ведь он знал, что так будет.

— Уж лучше это, чем смерть, — сказал он себе. В памяти всплыли кое-какие из слышанных им историй об Айз Седай.

— Всё равно, это лучше, чем смерть. Даже Найнив сочла, что я умираю. Как бы то ни было, а дело сделано, и слезами теперь горю не поможешь.

Тут Мэт сообразил, что успел прикончить кусок говядины, и теперь облизывает с пальцев сок.

Пошатываясь, он направился к столу. Под столом оказалась табуретка, он вытащил её и уселся. Не утруждая себя поисками ножа или вилки, Мэт сделал ещё один рулет из говядины. Как же суметь обернуть пребывание в Тар Валоне - в Белой Башне, судя по всему - себе на пользу?

Тар Валон... а значит, Айз Седай. Вовсе не повод, чтобы задержаться здесь хоть часом дольше. Как раз наоборот.

Воспоминаний о времени, им проведённом с Морейн, а позже с Верин, было вовсе не так много, чтобы от них оттолкнуться. Мэт не мог вспомнить, чтобы хоть одна из них вытворяла что-либо действительно ужасное, но, в конце концов, он многого не мог вспомнить из того времени. В любом случае, что бы Айз Седай ни делали, у них имелись на то свои собственные причины.

— И это далеко не всегда те причины, о которых думаешь ты, - прошамкал Мэт, набив рот картошкой, потом проглотил. — Айз Седай никогда не лгут, но правда, сказанная тебе Айз Седай, не всегда совпадает с тем, как ты её истолковал. Эту самую вещь я всегда должен помнить: в их отношении ни в чём нельзя быть уверенным, даже если кажется, что ты всё понял. — Данное умозаключение назвать утешительным для себя Мэт не мог. И он набил рот промасленным горохом.

Размышления об Айз Седай заставили Мэта припомнить побольше из того, что он о них знал.

Итак, семь Айя: Голубая, Красная, Коричневая, Зелёная, Жёлтая, Белая и Серая. Красные были хуже всех.

За исключением Чёрных Айя, которых, как все они твердят, не существует. Но для него Красные Айя представлять угрозу не должны.

Они интересовались лишь теми мужчинами, которые умеют направлять.

Ранд. Чтоб мне сгореть, как же я мог о нём забыть? Где он сейчас? Всё ли с ним в порядке? Мэт опечаленно вздохнул, и намазал маслом кусок ещё тёплого хлеба. Хотел бы я знать, не сошёл ли он уже с ума.

Даже знай он ответ, Мэт ничем не мог помочь Ранду. И не был уверен, что стал бы, если бы мог.

Ранд мог направлять, Мэт же вырос, слушая, как историями о направляющих Силу мужчинах пугают детей.

Истории эти взрослых тоже пугали, поскольку порой это была чистая правда. Обнаружить такие способности у Ранда - словно узнать, что лучший твой друг мучает маленьких животных и убивает детишек. Когда, наконец, ты заставляешь себя этому поверить, слишком сложно после называть подобного человека своим другом.

- Я должен о себе побеспокоиться, - сердито заявил Мэт. Он перевернул кувшин с вином над своим серебряным кубком и был удивлён, когда тот оказался пустым. Тогда он наполнил кубок молоком.