Возрождённый дракон

- Эгвейн и Найнив хотят стать Айз Седай. - Мэт совершенно этого не помнил, пока не произнёс это вслух. - Ранд отирается подле Морейн и зовёт себя Возрождённым Драконом. Свет его знает, что там с Перрином. С тех пор, как его глаза стали чуднЫми, он ведёт себя, как безумец. Я должен думать о себе.

Чтоб мне сгореть, но я должен! Я последний из нас, кто ещё остался в здравом уме. Только я и остался.

Тар Валон. Что ж, город этот считался богатейшим городом мира, он был центром торговли между Пограничными Землями и югом, центром власти Айз Седай. Мэт не рассчитывал, что сумеет вовлечь Айз Седай в игру. Или же, сумев, станет полагаться на бросок костей или расклад карт. Но в городе обязательно должны быть купцы и другие люди с карманами, полными золота и серебра. Да и сам город стоит того, чтобы побыть там несколько дней. Юноша знал, сколь далеко унесли его странствия с тех пор, как он оставил Двуречье, но, кроме некоторых смутных воспоминаний о Кэймлине и Кайриэне, ни о каком из больших городов Мэт не мог ничего припомнить. Он же всегда хотел увидеть большой город.

- Но не такой, где полно Айз Седай, - пробормотал он недовольно, подбирая с тарелки последние горошины. Разом их проглотив, Мэт снова взял порцию говядины.

Праздно блуждая мыслями, Мэт принялся размышлять, а не позволят ли ему Айз Седай забрать себе рубин с того кинжала из Шадар Логота. Он помнил кинжал лишь очень смутно, но даже так вспоминать о нём было словно бередить память о жуткой ране. Внутренности его стянулись в узел, а виски пронзила острая боль. Однако рубин ясно запечатлелся в его памяти, крупный, как ноготь большого пальца, тёмный, точно капля крови, и сверкающий, подобно чьему-то багровому глазу. Определённо, Мэт имел на него больше прав, чем они, к тому же стоимостью камень, равен был, пожалуй, дюжине ферм у него на родине.

Наверняка они скажут, что он тоже охвачен порчей. И, скорее всего, так оно и было. Мэт позволил себе ещё немного пофантазировать, как он продаст рубин кому-нибудь из Коплинов в обмен на лучшие их земли. Большая часть этой семейки смутьянов, покидая колыбель, в которой одной лишь они ещё не были ворами и лжецами, все как один заслуживали всего, что бы с ними ни случилось, и даже большего. На самом деле Мэт не верил, что Айз Седай отдадут рубин ему обратно, а если и отдадут, так ему не очень-то и улыбалось тащиться с ним в такую даль, как Эмондов Луг. Да и мысли о владении самой большой в Двуречье фермой не волновали так сладко душу, как когда-то. Прежде, сие составляло самый большой предмет его желаний, наряду с мечтой сравниться славой с отцом на поприще торговли лошадьми. Сегодня подобные желания представлялись Мэту столь незначительными, столь ограниченными, когда за стенами ждёт не дождётся огромный мир.

Итак, решил Мэт, сперва он найдёт Эгвейн и Найнив. Вдруг они уже пришли в себя. Может, они уже и отказались от этой дурацкой затеи стать Айз Седай. Мэт не был в этом уверен, но он не мог уйти, не повидав их. То, что он уйдёт, это точно. Повидается с ними, потратит денёк, чтобы посмотреть город, поиграет, быть может, в кости, дабы заполнить свой кошелёк, а там и отправится в такие края, где нет никаких Айз Седай. Перед тем, как он вернётся домой - Когда-нибудь, я вернусь домой. Придёт день, и вернусь - он хотел посмотреть мир, и безо всяких Айз Седай, заставляющих плясать под их дудку.

Роясь на подносе в поисках съестного, Мэт обнаружил, к своему изумлению, что ничего уже не осталось, кроме нескольких крошек хлеба и сыра да масляных пятен. Кувшины были пусты. С удивлением Мэт покосился на свой живот. Он должен был по уши натрескаться всем тем, что съел, но чувствовал себя так, как будто бы не ел вообще. Мэт сгрёб в горсть последние крохи сыра. На полпути ко рту его рука застыла.

Я трубил в Рог Валир. Мэт тихо просвистел отрывок мелодии, но тут же перестал, вдруг припомнив слова:

Я внизу, на самом дне колодца,

Ночь стоит, а дождь стекает вниз.

Стены узкие вот-вот меня задавят,

А веревки для спасенья нет.

Я внизу, на самом дне колодца.

— Уж лучше б там отыскалась проклятая верёвка наверх, - прошептал Мэт и выронил сыр и крошки на поднос. На миг он вновь почувствовал себя больным. Сосредоточившись, он попытался собраться с мыслями, попытался преодолеть туман, заполонивший его голову.