Возвращение Домой. Беседы с приходящими в Церковь

Блаженны миротворцы, ибо они будут наречены сынами Божиими. Это одно из последних блаженств евангельских, которое ублажает людей, несущих мир в окружающий мир. Слово «мир» имеет различные значения (в советское время на плакатах писали Миру — мир, мы на службе молимся о мире всего мира): есть мир как космос, как организованная вселенная, и есть мир как состояние, как примирение с Богом. Примирившийся с Богом человек может изливать, источать, дарить в окружающий мир это примиренное состояние, распространять его вокруг себя. Если внутри его нет, то снаружи его быть не может. Блажен тот, кто внутри себя стяжал благодатное состояние, тогда он сможет поделиться им, и возле него другому тоже будет хорошо. Примирить враждующих, не имея мира в себе, — дело сомнительное и вряд ли возможное. Дать можно только то, что имеешь. Поэтому цель заключается в том, о чем сказал святой Серафим Саровский: Стяжи дух мирен, и тысячи вокруг тебя спасутся. Блаженны стяжавшие мир в себе, потому что они дадут этот мир другим, другие его впитают и насладятся им, и станут детьми Божиими.

Блаженны изгнанные за правду, ибо их есть Царство Небесное. На каком-то этапе человек, достигнув состояния некой праведности, начинает мозолить глаза и мешать многим. Тогда его гонят вон, и он вынужден уходить. Если его гонят не за грехи, а за правду, тогда он блажен, хотя это и тяжело. Святым ведь тоже тяжело, они же не наслаждались, когда их били. Им было больно, но они терпели, когда их выгоняли, они не радовались, они скорбели, но уходили. Скажем, святитель Иоанн Златоуст скорбел, покидая Константинопольскую кафедру, но уходил, потому что выгоняли его за правду. Слишком многим он наступил на мозоль, так что перетревоженный улей сребролюбцев и властолюбцев выгнал его с глаз подальше — благо, что не убили. Изгнанные за правду-люди блаженны не потому, что им хорошо уже сейчас, а потому что, «не имея пребывающего града, но грядущего взыскуя» (Евр. 13:14), они являются очевидными насельниками будущего Царства. Они вынуждены бродить по земле, как Авраам ходил по земле, не имея для своей стопы земли ни на пяту. Но он был насельником будущего города, который устроил Бог, Небесного Иерусалима. Святость рождает не всеобщую любовь, а, как правило, гонения, как ни странно. Праведность и святость рождают вместо почтения и преклонения на самом деле гонения и преследования. И чтобы не отчаялся человек, Евангелие говорит ему, что «все хорошо, ты не переживай, утешение будет после». В этом мире утешение временное, а конечное, полное утешение будет потом.

Ну и, наконец, последнее — так сказать, пик, экстремум сложности. Блаженны вы, когда будут поносить вас и гнать и всячески неправедно злословить за Меня. Радуйтесь и веселитесь, ибо велика ваша награда на небесах. Если вы будете уж очень хороши, то вас со всем захотят со света сжить. Иногда хочется всем понравиться, но это прелюбодейное желание, и дальше в Евангелии от Луки говорится, что «Горе вам, когда все люди будут говорить о вас хорошо! ибо так поступали с лжепророками отцы их.» (Лук. 6:26) А праведник не может всем угодить, это бесполезное занятие.

Молитва «Отче наш»

Отче наш, сущий на небесах!

Да святится имя Твоё;

Да приидет Царствие Твоё;

Да будет воля Твоя и на земле, как на небе;

Хлеб наш насущный дай нам на сей день;

И прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим;

И не введи нас в искушение, но избавь нас от лукавого.

Отче наш

Молитва Господня, Отче наш — это мать всех молитв, царица молитв, при всей своей видимой простоте. В ней нет ни одного сложного слова — там речь о небе, о хлебе, о долгах, о должниках. Пожалуй, только искушение и лукавый требуют, может быть, специальных толкований, а все остальное — имя, слава, Царство, воля, хлеб, земля, небо — в ней понятно.

Эта молитва очень глубока. Начнем с того, что уже само обращение Отче наш — это большой подарок от Господа Иисуса Христа людям, поскольку никто не дерзал называть Бога Отцом в древние времена. Люди, верующие в Бога, прекрасно понимали, что между нами и Богом существует пропасть, природная пропасть. «Между Богом и человеком расстояние не в мерах длины, а в природе», — говорит Иоанн Дамаскин. Мы разные. Мы разных природ. Мы сотворенные, а Он — Творец. Между нами нет никакого тождества. Не так велика пропасть между человеком и червяком, как между человеком и Богом, потому что и червяк, и человек — сотворены. Не так велика пропасть между человеком и ангелом, потому что и ангел, и человек — сотворены. Все мы — червяк, человек, ангел — в каком-то смысле одинаковы. Что касается Бога, мы абсолютно иноприродны Ему. Только у трех пророков в Ветхом Завете (Исайи, Иеремии, Малахии) мы находим речь о Боге как об Отце, но нигде не говорится о том, чтобы это вошло в молитву и стало правилом. И вот в мир пришел Единородный Сын Божий, который один только имеет право называть Бога Отцом. Он, став таким, как мы, став человеком, научил нас молиться Богу Своими словами, называть Бога Отцом.