Читаем Вперед, в прошлое (СИ) полностью

Гейл осторожно выдохнул воздух и постарался напустить на себя безразличный вид, но, судя по понимающему взгляду Питера, у него не очень получилось.



- Ну, так что? Наши действия? – последний раз поинтересовался Скотт, приподнимая бровь.



Все переглянулись. Кое-кто пожал плечами, некоторые просто отвели взгляд, но было ясно, что любопытство одолевает каждого. Если это правда, и у них была возможность заглянуть в прошлое, то хотелось бы знать об этом наверняка.



- Едем? – Питер поиграл бровями.



- Хэл? – спросил Лоуэлл.



- Да! – решительно ответил Спаркс.



- Бобби?



- Определенно! – заявил Гант, потирая руки.



- Харрис?



- С вами!



- Тэа?



- Хорошо. Но только потому, что вы просите.



- Мишель?



- Если все едут, тогда и я в деле.



Питер хлопнул в ладоши:



- Что же, отлично! Мы со Скотти тоже готовы.



И тут все дружно повернулись к Гейлу, который, прищурившись, сверлил взглядом всю компанию.



- Нет! – отрубил он со стальным блеском в глазах.



- Но ты должен! – попытался спорить Роберт.



- Я никому ничего не должен. И уж тем более Липмэну! – стал заводиться Харольд.



- Тебе разве не интересно? – тихо спросил Питер, опуская руку ему на плечо.



- Абсолютно!



Питер лишь покачал головой, но тут спокойствие уединенной кабинки взорвал громкий злой голос.



- Чертов эгоист!- заорал Спаркс, сжимая кулаки. - Из-за того, что ты тут весь в соплях и обиде на то, что давным-давно забыто и похоронно, можешь лишиться выгодной работы! Не говоря уже о том, что ты лишишь ее и нас!



Гейл вызывающе посмотрел в глаза разъяренному Хэлу и произнес:



- Не знал, Спаркс, что твоя карьера настолько сильно зависит от меня.



- Заткнись! – с ненавистью зашипел Хэл. - Ты, а не я, просрал очередную работу, а теперь снова готов облажаться только потому, что не можешь забыть прошлое!



- Пошел ты! – не выдержав, зарычал Гейл, чувствуя, что еще секунда и он сломает Спарксу нос. И неважно, что в чем-то наглый ублюдок прав.



- Заткнись уже, Хэл! – воскликнул Питер, видя, что Гейл готов сорваться. - Каждый из нас решает за себя. И только. И никто не имеет права заставлять Гейла участвовать в этом против его воли.



Гейл сжал пальцами переносицу.


Блядь!



Он прекрасно понимал, что со всем этим внутренним дерьмом походил на ебанную принцессу, но ничего не мог с собой поделать. Ему было больно, и он защищался от этой боли единственным способом – сбегал от нее. Только правда состояла в том, что делал это он вот уже семь лет, но ничего не получалось. Так может действительно, пора уже отпустить ее. Рэнди давно отпустил и живет в свое удовольствие. Он забыл все это безумие, которое произошло в Торонто, и для него это уже был просто эпизод из прошлого. Как и для всех остальных.



Так почему бы и Гейлу не последовать его примеру, хоть и с опозданием?



Семь лет - достаточно большой срок для того, чтобы продолжать жить прошлыми обидами, а выслушать Липмэна могло бы стать первым шагом к примирению с самим собой. Гейл должен это друзьям, он должен это самому себе, в конце концов, и больше всего он должен был это Рэнди.



Подняв усталый взгляд на замолчавших товарищей, Гейл вдохнул побольше воздуха и просто сказал:



- Давайте сделаем это.



В любом случае, терять ему нечего. Что бы там не случилось.



Глава 4

Встреча с прошлым



Гейл проснулся на следующее утро в преотвратном настроении. В висках долбился надоедливый дятел, губы пересохли, а в животе неприятно шевелилась та самая бутылка виски, которую он самостоятельно прикончил, чтобы перестать думать о том, во что ввязался.


- Ты трус, Харольд, - пробурчал он, осторожно спуская ноги с кровати, - самый настоящий идиот с маленькими яйцами!


Взглянув на часы, мужчина обнаружил, что уже 10 часов, а в 12 они все должны быть на «Paramount», чтобы встретится лицом к лицу с Липмэном.


Блядь!


В «Беверли» вся компания проторчала практически до самого утра, предаваясь воспоминаниям и детально планируя завтрашний культпоход.


Гейл мало обращал внимание на обсуждение предстоящего мероприятия. Он мысленно окунулся в анализ того, чем чревато его решение вернуться к прошлому. Сможет ли он освободиться от влияния теней давних событий или еще больше погрязнет в них?


Хотя по опыту Харольд мог с уверенностью утверждать, что там, где дело касалось определенного блондина спокойствие, моральное и физическое не рассматривалось вообще.


Утешало только одно – Рэнди с ними в студии не будет. Гейл не знал, как отреагировал бы на присутствие бывшего партнера. Последний раз они виделись семь лет назад, и встречу нельзя было назвать приятной. Скорее это была та самая болезненная, фатальная точка, которую они поставили и на личных отношениях и на работе. Гейл до сих пор видел боль в глазах Рэнди, когда произносил слова, которые в клочья порвали их общую реальность. Он уходил, чувствуя спиной отчаяние блондина, как свое собственное. То, что осталось от души Гейла в тот момент вопило "Не верь мне", но что сделано, то сделано. Назад пути не было.


Тряхнув головой, отгоняя тяжелые мысли, Харольд отправился в душ с намерением начать с чистого листа.


К черту!


Перейти на страницу:

Похожие книги

Том 2: Театр
Том 2: Театр

Трехтомник произведений Жана Кокто (1889–1963) весьма полно представит нашему читателю литературное творчество этой поистине уникальной фигуры западноевропейского искусства XX века: поэт и прозаик, драматург и сценарист, критик и теоретик искусства, разнообразнейший художник живописец, график, сценограф, карикатурист, создатель удивительных фресок, которому, казалось, было всё по плечу. Этот по-возрожденчески одаренный человек стал на долгие годы символом современного авангарда.Набрасывая некогда план своего Собрания сочинений, Жан Кокто, великий авангардист и пролагатель новых путей в искусстве XX века, обозначил многообразие видов творчества, которым отдал дань, одним и тем же словом — «поэзия»: «Поэзия романа», «Поэзия кино», «Поэзия театра»… Ключевое это слово, «поэзия», объединяет и три разнородные драматические произведения, включенные во второй том и представляющие такое необычное явление, как Театр Жана Кокто, на протяжении тридцати лет (с 20-х по 50-е годы) будораживший и ошеломлявший Париж и театральную Европу.Обращаясь к классической античной мифологии («Адская машина»), не раз использованным в литературе средневековым легендам и образам так называемого «Артуровского цикла» («Рыцари Круглого Стола») и, наконец, совершенно неожиданно — к приемам популярного и любимого публикой «бульварного театра» («Двуглавый орел»), Кокто, будто прикосновением волшебной палочки, умеет извлечь из всего поэзию, по-новому освещая привычное, преображая его в Красоту. Обращаясь к старым мифам и легендам, обряжая персонажи в старинные одежды, помещая их в экзотический антураж, он говорит о нашем времени, откликается на боль и конфликты современности.Все три пьесы Кокто на русском языке публикуются впервые, что, несомненно, будет интересно всем театралам и поклонникам творчества оригинальнейшего из лидеров французской литературы XX века.

Жан Кокто

Драматургия