Читаем Вперед, в прошлое (СИ) полностью

Гейл знал, что прекрасно справился с задачей. Вспоминая Рэнди и его слова, он вызвал нужные эмоции. Брайан Кинни сделал свои первые шаги по танцполу «Вавилона».


- Ты молодец! – похвалил его Рэнди, когда они снова шли к машине, направляясь в отель, - я видел, как ты сыграл сцену. Здорово.


- Спасибо! – смущенно ответил Гейл, вспоминая насколько правильно, органично и убедительно выглядел сам блондин в роли Джастина, когда шел по улице полной геев, чтобы ступить на путь, который выбрал для себя.


- Я думаю, мы готовы сделать это! - Проговорил Рэнди и хлопнул Гейла по плечу, - мы перевернем восприятие народа о гомосексуалах. Это шоу станет первым в истории, которое расскажет правду. Правду об этой субкультуре.


И Гейл был склонен согласится.



***



Последующие дни прошли, словно в тумане, заполненные постоянной суетой.


Казалось, все складывается наилучшим образом. В пылу занятости и постоянного стремления играть свою роль лучше, Гейл практически перестал думать о Рэнди в недавнем ключе. Дискутируя ним по поводу сцен и прочих аспектах их работы, Харольд видел перед собой профессионала. Хорошего человека, понимающего партнера, но не более.


Тревога, сковывающая грудь, отпустила. Гейл снова стал похож на самого себя. Постоянно шутил, смеялся, отпускал остроумные или довольно двусмысленные реплики.


С Рэнди он вел себя, как со старым знакомым, который делил с ним работу и иногда досуг. Смутное, теплое чувство внизу живота, которое появлялось, когда блондин улыбался ему, или просто случайно касался его тела, Гейл объяснял просто симпатией к жизнерадостному, но не по годам рассудительному Харрисону.


Вот так они и подошли к первому съемочному дню.


Досконально отрепетированные сцены, машинально произносимые реплики…. Коуэн и Липмэн были несказанно довольны.


- Отлично, ребята! – воскликнул Дэниэл, когда, режиссер скомандовал «снято», и Брайан и Майкл отлипли друг от друга, находясь на крыше госпиталя, - сегодня мы сняли три сцены с Хэлом и Гейлом, две в полном мужском составе и несколько эпизодов, где задействованы Скотт и Питер. И еще есть одна сольная сцена Рэнди, и это не говоря о первом действии в «Вавилоне». Поздравляю Вас. Вы справились просто чудесно. Минимум испорченных дублей, максимум результативности..


Отовсюду раздались аплодисменты, актеры поздравляли друг друга с первым рабочим днем и замечательным вхождение в роли. Съемочная бригада отреагировала улыбками.


- Завтра, - продолжил речь Коуэн, - мы будем снимать исключительно Гейла и Рэнди. Постараемся сделать все постельные сцены Брайана и Джастина. Нет смысла тянуть.


Гейл замер. Рэнди напрягся, но потом улыбнулся, подталкивая плечом партнера.


- Наши первые совместные сцены войдут в историю.


Гейл фыркнул в ответ на самовлюбленную гримасу Рэнди.


- Ты просто хочешь увидеть меня голым! – протянул он голосом Брайана Кинни, заставив Харрисона прыснуть в кулак, чем они оба заработали неодобрительные взоры Коуэна и Липмэна.


- Гейл, Рэнди, серьезнее, пожалуйста! – проговорил Дэн, - это не покажется Вам веселым, когда вы будете часами морозить зады в павильоне. Данные сцены будут теми, что покажут динамику отношений Брайана и Джастина. Эти двое будут общаться посредством секса. Так что я хочу увидеть максимум страсти, минимум дуракаваляния. Это ясно?


- Ясно! – хором протянули парни голосами провинившихся учеников, чем вызвали смешки у всей съемочной группы.


- Ладно, - махнул рукой Рон, - на завтра все свободны, кроме Харольда и Харрисона.


- А посмотреть можно? – с любопытством осведомился Питер.


- Что посмотреть, Пит? – повернулся к нему Коуэн.


- Ну, то, как Гейл и Рэнди будут…. – и он совершил пару поступательных движений бедрами.


Рэнди засмеялся, Гейл отчаянно покраснел, а Скотт отвесил товарищу подзатыльник.


Липмэн покачал головой:


- На площадке будут только самые необходимые для работы люди, Питер. А ты к ним не относишься. Так что извини, но придется тебе смотреть эту часть вместе со всеми.


Пейдж показательно горько вздохнул, А Рэнди с ухмылкой заявил:


- Такое рвение, чтобы узреть меня голым, Пит?


- Может не тебя, а Гейла? – нашелся с ответом Пейдж.


Харольд снова покраснел, чем вызвал очередной смешок Харрисона.


- Всем до свидания! – поставил точку в разговоре Липмэн, - и спасибо за сегодняшний продуктивный день.


Компания постепенно расходилась. Скотт и Питер уехали самыми первыми, ссылаясь на то, что у них срочные дела за пределами отеля. Хэл ушел с одним из осветителей пропустить пару бокалов пива в ближайшем баре, а Теа и Мишель отправились за покупками в ближайший торговый центр. Гейл и Рэнди снова остались одни.


- Ты как? - поинтересовался Харрисон, идя следом за партнером к почти пустынной стоянке. Холодный канадский ветер с остервенением трепал концы его темно-синего шарфа, в который он с удовольствием спрятал покрасневший нос.


- Нормально! - Ответил Гейл, посмеиваясь и засовывая руки в карманы теплого твидового пальто, - только непривычно как-то.


- Привыкнешь! – с уверенностью ответил Рэнди, отворяя дверь машины и падая на пассажирское сидение.


Перейти на страницу:

Похожие книги

Том 2: Театр
Том 2: Театр

Трехтомник произведений Жана Кокто (1889–1963) весьма полно представит нашему читателю литературное творчество этой поистине уникальной фигуры западноевропейского искусства XX века: поэт и прозаик, драматург и сценарист, критик и теоретик искусства, разнообразнейший художник живописец, график, сценограф, карикатурист, создатель удивительных фресок, которому, казалось, было всё по плечу. Этот по-возрожденчески одаренный человек стал на долгие годы символом современного авангарда.Набрасывая некогда план своего Собрания сочинений, Жан Кокто, великий авангардист и пролагатель новых путей в искусстве XX века, обозначил многообразие видов творчества, которым отдал дань, одним и тем же словом — «поэзия»: «Поэзия романа», «Поэзия кино», «Поэзия театра»… Ключевое это слово, «поэзия», объединяет и три разнородные драматические произведения, включенные во второй том и представляющие такое необычное явление, как Театр Жана Кокто, на протяжении тридцати лет (с 20-х по 50-е годы) будораживший и ошеломлявший Париж и театральную Европу.Обращаясь к классической античной мифологии («Адская машина»), не раз использованным в литературе средневековым легендам и образам так называемого «Артуровского цикла» («Рыцари Круглого Стола») и, наконец, совершенно неожиданно — к приемам популярного и любимого публикой «бульварного театра» («Двуглавый орел»), Кокто, будто прикосновением волшебной палочки, умеет извлечь из всего поэзию, по-новому освещая привычное, преображая его в Красоту. Обращаясь к старым мифам и легендам, обряжая персонажи в старинные одежды, помещая их в экзотический антураж, он говорит о нашем времени, откликается на боль и конфликты современности.Все три пьесы Кокто на русском языке публикуются впервые, что, несомненно, будет интересно всем театралам и поклонникам творчества оригинальнейшего из лидеров французской литературы XX века.

Жан Кокто

Драматургия