Читаем Вперед, в прошлое (СИ) полностью

Харольд миллион раз за эти шесть недель представлял себе, как это будет. Их долгий разговор, спокойные, ласки, понимание того, что они вместе и больше никуда торопиться не нужно. Он планировал часами исследовать тело Рэнди, учиться, как правильно доставить ему удовольствие, применяя на практики все те сложные акробатические трюки, которым научился у мистера Кинни. Он даже думал задать блондину парочку практических вопросов, чтобы подготовиться к реальному гейскому сексу, а не к срежиссированным сценам.


Но все эти планы и перспективы полетели коту под хвост, когда Гейл ощутил рядом с собой полуобнаженное, горячее тело Харрисона, почувствовал его знакомый запах, вспомнил ощущение полета и, ни с чем несравнимого, жара, когда руки Рэнди касаются кожи, заставляя ее буквально гореть изнутри. А предвкушение того, что все это великолепие отдано ему, заставило слететь последние тормоза.



Конечно, Гейл и раньше видел Рэнди обнаженным. Все их совместные пикантные сцены совершенно не оставляли пространства для воображения. Но это всегда была работа. А сейчас между ними не было Брайана и Джастина. Существовали только Гейл и Рэнди. И безумное, лишающее воли вожделение, которое накопилось в них за последний год. Оно толкало вперед, заставляя судорожно избавляться от одежды, жадно целоваться и осознавать, что, наконец, они вместе.


Настроив воду, Гейл подтолкнул Рэнди в кабинку и быстро прижал к стене, снова припадая губами к манящим губам своего партнера.


Харрисон застонал, обвивая руки вокруг шеи брюнета и жадно отвечая на поцелуй. Их обнаженные, блестящие от воды тела терлись друг о друга, высекая искры из, и так бушующего, вулкана. Напряженный член Гейла упирался в живот Рэнди, заставляя блондина подрагивать от возбуждения, потираясь собственным каменным стояком о бедро партнера.



- Гейл, – простонал Рэнди, откидывая голову назад и ударяясь затылком о стенку, - черт возьми, как же хорошо…



Одобрительно зарычав, Харольд приподнял партнера так, чтобы его ноги обвили его талию, и стал плавно покачиваться, с каждым разом вжимаясь истекающим членом в пах Рэнди, ни на секунду не прекращая пробовать кожу Рэнди языком.


Гейлу казалось, что он находится в каком-то ирреальном мире, в котором, голый и мокрый, стоял в объятиях мужчины. И не просто мужчины, а того самого человека, которого любил. И это он, который все тридцать три года своей жизни был полностью уверен в том, что предпочитает женщин. Они проходили через его постель десятками. Красивые, страстные, умелые, неопытные, умные, глупые... Но ни разу за всю свою жизнь, ни с кем, он не испытывал того, что заставлял его чувствовать Рэнди одним своим прикосновением. Даже самый умелый рот, самой опытной куртизанки, вытворяющий с его телом абсолютно нереальные вещи, не мог сравниться с губами Рэнди, которые просто нежно исследовали его шею.



- Гейл! – снова простонал Рэнди, утыкаясь лбом в плечо Харольда и подаваясь вперед, встречая каждое движение Гейла. - Черт, Гейл, как же хорошо…


Непривычное теплое чувство затопило брюнета, когда он понял, что Рэнди наслаждается тем, что они делают, не меньше его самого. И желание сделать все для того, чтобы блондин получил максимум удовольствия, поглотило его всего, без остатка.



- Рэнди, – выдохнул он в шею блондина, опуская его на пол и снова прижимая к скользкой от влаги стене, - я хочу, чтобы тебе было хорошо… я хочу, чтобы тебе было так же блядски охуенно, как и мне…



Харрисон засмеялся сквозь стон и провел руками по бокам Гейла, спускаясь ниже, заставляя мышцы судорожно сократиться.



- Если мне будет хоть немного лучше, я просто умру! – ответил он партнеру и в тот же момент сжал в ладони его напряженный до боли член.



Гейл резко вскрикнул, непроизвольно подаваясь бедрами вперед...



- Черт! – выдохнул он, опуская глаза вниз и видя, как рука Рэнди нежно исследует его ствол, пробегая по всей длине, осторожно лаская головку и щелочку на ней. Внутри все скрутило в узел от лишающего воли наслаждения. Гейлу казалось, что еще секунда – и его тело просто взорвется от напряжения.



- Черт, Рэнди..!



Одним движением Харрисон развернул любовника так, чтобы теперь его спина прижалась к стенке. Сверху на них низвергались потоки теплой воды, которая лишь добавляла остроты ощущениям.


Осторожно проведя ладонью по груди Гейла, Рэнди поднял голову и посмотрел в темные от желания ореховые глаза. Второй рукой он продолжал ласкать его член.


Не сводя расширенных от желания глаз с лица Гейла, блондин коснулся языком его соска, заставляя любовника низко застонать. Теплый комочек плоти мгновенно напрягся и Харрисон обхватил его губами, слегка посасывая, втягивая в рот вместе с водой, и посылая по телу Гейла волну сладостной дрожи. Все это время он не отпускал ореховый взгляд, читая в нем каждую эмоцию и открывая доступ к собственным.


Брюнет видел, насколько Рэнди захвачен происходящим, как он наслаждается каждой секундой их близости.


Перейти на страницу:

Похожие книги

Том 2: Театр
Том 2: Театр

Трехтомник произведений Жана Кокто (1889–1963) весьма полно представит нашему читателю литературное творчество этой поистине уникальной фигуры западноевропейского искусства XX века: поэт и прозаик, драматург и сценарист, критик и теоретик искусства, разнообразнейший художник живописец, график, сценограф, карикатурист, создатель удивительных фресок, которому, казалось, было всё по плечу. Этот по-возрожденчески одаренный человек стал на долгие годы символом современного авангарда.Набрасывая некогда план своего Собрания сочинений, Жан Кокто, великий авангардист и пролагатель новых путей в искусстве XX века, обозначил многообразие видов творчества, которым отдал дань, одним и тем же словом — «поэзия»: «Поэзия романа», «Поэзия кино», «Поэзия театра»… Ключевое это слово, «поэзия», объединяет и три разнородные драматические произведения, включенные во второй том и представляющие такое необычное явление, как Театр Жана Кокто, на протяжении тридцати лет (с 20-х по 50-е годы) будораживший и ошеломлявший Париж и театральную Европу.Обращаясь к классической античной мифологии («Адская машина»), не раз использованным в литературе средневековым легендам и образам так называемого «Артуровского цикла» («Рыцари Круглого Стола») и, наконец, совершенно неожиданно — к приемам популярного и любимого публикой «бульварного театра» («Двуглавый орел»), Кокто, будто прикосновением волшебной палочки, умеет извлечь из всего поэзию, по-новому освещая привычное, преображая его в Красоту. Обращаясь к старым мифам и легендам, обряжая персонажи в старинные одежды, помещая их в экзотический антураж, он говорит о нашем времени, откликается на боль и конфликты современности.Все три пьесы Кокто на русском языке публикуются впервые, что, несомненно, будет интересно всем театралам и поклонникам творчества оригинальнейшего из лидеров французской литературы XX века.

Жан Кокто

Драматургия