Читаем Вперед, в прошлое (СИ) полностью

- Черт! – выругался Гейл, запуская пальцы в собственные волосы. - Рэнди, какого хрена ты…


- Не нужно, Гейл, - хриплым голосом перебил партнера Харрисон, отдергивая свою ладонь и отводя взгляд. - Я и сам все знаю…


- Ничего ты, черт возьми, не знаешь, - снова встрял в разговор Тони, поочередно оглядывая присутствующих. Детективы заинтересованно перевели взгляд на бармена.


- Энтони, не хочешь рассказать поподробнее? – Тревис выжидающе вздернул бровь, уставившись на Тони, – у нас в туалете остывающий труп, а мы, рискуя собственными значками, вместо того, чтобы вызвать спецбригаду и коронеров, слушаем ваше общее блеяние.


- Трев, тут все не так просто…


- Действительно, что может быть проще, чем смерть от передоза? – саркастично осведомился Стюарт, нетерпеливо постукивая костяшками пальцев по столу. - И то, что в это замешана местная звезда гей-сериала…


- Ты знаешь, кто мы? – совершенно глупо и не к месту поинтересовался Гейл, а полицейский только закатил глаза.


- Вашими физиономиями пестрят все афиши в Торонто. Конечно, мы в курсе кто вы такие. Иначе, даже не смотря на то, что Тони наш друг, и мы многим ему обязаны, полиция давно была бы уже здесь и работала на месте преступления.


- Вы рискуете, не звоня в 911, – тихо проговорил Рэнди, судорожно сглатывая. - Я должен сейчас разговаривать с…


- Успеешь! – властно перебил парня Тревис и снова повернулся к Тони. – У тебя ровно десять минут до того момента, как я вызову помощь. И ты должен мне рассказать все, что видел и знаешь. Сейчас же!



Тони кивнул и, переглянувшись с настороженно застывшим Гейлом, начал:


- Ренди и Хэл пришли в бар около семи. В принципе, это их обычное время. Сразу после съемок, верно? – переспросил он, и, дождавшись кивка Харрисона, продолжил: - И все вроде бы было вполне безобидно до того момента, как к парням подсели эти девушки. Одна - высокая блондинка с такой темной родинкой над губой, а вторая - ярко и откровенно разряженная рыжая, с какими-то дергаными движениями и расфокусированным взглядом.



Я впервые видел их в баре, поэтому поневоле стал следить за происходящим. Одна из дам, которая блондинка, проявляла очевидный интерес к Хэлу, а тот с энтузиазмом ей отвечал. Другая попыталась завести разговор с Рэнди, но малыш был занят тем, что целенаправленно накачивался спиртным.



Бармен пожал плечами и оглядел присутствующих. Увидев, что вся четверка внимательно его слушает, горько хмыкнул и продолжил:



- По очевидным причинам малыш не реагировал на знаки внимания девушки, а ее, по всей видимости, это не устраивало. Через некоторое время и сто бесплодных попыток завладеть вниманием Рэнди, она вдруг встала и куда-то вышла. А когда вернулась, выглядела очень странно, понимаете? Слишком громкий смех, влажные глаза с расширенными зрачками, дерганые движения… я понял, что она, скорее всего, что-то приняла. Но в принципе, вела себя вполне сносно, поэтому я просто продолжал наблюдать.



Хэл со своей дамой были заняты друг другом, Рэнди продолжал пить, а рыжая не оставляла попыток охмурить его. И в какой-то момент это все заметил Хэл. – Тони нахмурился. – Ребята, я точно не скажу, так как упустил этот момент, отвлекшись на клиента, но могу поклясться, что Спаркс что-то дал Рэнди. Потому что, клянусь Богом, я увидел, как его поведение на глазах меняется. Из глаз ушла безысходность, на щеках появился румянец… блядь, да он даже стал отвечать на заигрывания этой бабы.


- Рэнди? – напряженно поинтересовался Гейл, заглядывая в глаза своего блондина. - Что Хэл тебе дал?



Харрисон горько хмыкнул.



- Точно не уверен. Все, как в тумане. Но, думаю, это был еще один «Попперс», Гейл. Я точно помню, как вдохнул, и весь мир, словно ожил, понимаешь? Последнее время мне так хотелось видеть его живым…



Гейл сжал зубы, и мысленно покрыл себя отборным матом. Это он, именно он довел Ренди до того состояния, где ему понадобилась помощь препаратов. Он своим дурацким поведением спровоцировал этот надлом в любимом человеке. Один он виноват во всем…



- Ренди, но, кокаин…? – в голосе Гейла было отчаянье, - как…?


- Я не знаю, Гейл! Я не помню, - воскликнул Харрсон, снова изо всех сил сжимая ладонь Гейла. - Клянусь, я не помню никакого кокаина! Я помню только то, что я был пьян, и мне было хорошо. Эта девушка была рядом, но даже ее общество мне не претило… хотелось просто нахуй все забыть…


- Так, стоп! – прервал монотонную речь Рэнди Стюарт. – Значит, на данном этапе мы имеем следующее: мистер Харрисон был пьян и ко всему прочему под препаратами. Верно?


- Да, - апатично кивнул Рэнди, отводя взгляд в сторону.


- И даже если это все, то все-равно за это вам светит огромный штраф и несколько месяцев общественных работ, понимаете?


- Да, я понимаю. И готов сделать все, что вы скажете. Но я не имею представления, откуда кокаин. И я не знаю, что случилось с той девушкой! Последнее, что я помню о ней, так это ее попытки танцевать румбу под рон-н-ролл.



Тревис потер виски и снова уставился на парней. В его голубых глазах застыло что-то непонятное.



Перейти на страницу:

Похожие книги

Том 2: Театр
Том 2: Театр

Трехтомник произведений Жана Кокто (1889–1963) весьма полно представит нашему читателю литературное творчество этой поистине уникальной фигуры западноевропейского искусства XX века: поэт и прозаик, драматург и сценарист, критик и теоретик искусства, разнообразнейший художник живописец, график, сценограф, карикатурист, создатель удивительных фресок, которому, казалось, было всё по плечу. Этот по-возрожденчески одаренный человек стал на долгие годы символом современного авангарда.Набрасывая некогда план своего Собрания сочинений, Жан Кокто, великий авангардист и пролагатель новых путей в искусстве XX века, обозначил многообразие видов творчества, которым отдал дань, одним и тем же словом — «поэзия»: «Поэзия романа», «Поэзия кино», «Поэзия театра»… Ключевое это слово, «поэзия», объединяет и три разнородные драматические произведения, включенные во второй том и представляющие такое необычное явление, как Театр Жана Кокто, на протяжении тридцати лет (с 20-х по 50-е годы) будораживший и ошеломлявший Париж и театральную Европу.Обращаясь к классической античной мифологии («Адская машина»), не раз использованным в литературе средневековым легендам и образам так называемого «Артуровского цикла» («Рыцари Круглого Стола») и, наконец, совершенно неожиданно — к приемам популярного и любимого публикой «бульварного театра» («Двуглавый орел»), Кокто, будто прикосновением волшебной палочки, умеет извлечь из всего поэзию, по-новому освещая привычное, преображая его в Красоту. Обращаясь к старым мифам и легендам, обряжая персонажи в старинные одежды, помещая их в экзотический антураж, он говорит о нашем времени, откликается на боль и конфликты современности.Все три пьесы Кокто на русском языке публикуются впервые, что, несомненно, будет интересно всем театралам и поклонникам творчества оригинальнейшего из лидеров французской литературы XX века.

Жан Кокто

Драматургия