Читаем Все имеет свою цену, или принц для Гарри (СИ) полностью

- Хорошие, мой господин, только хорошие. Я починил зачарованный шкаф и придумал, как на время ослабить защиту замка, чтобы ваши люди смогли проникнуть внутрь. Когда они будут внутри, то Дамблдор уже не сможет ничего сделать.

- Что ж, это действительно хорошие новости, Северус. Как ты ослабишь защиту?

- Я проведу ритуал, мой лорд, с помощью которого создам свободную магическую зону вокруг шкафа, тогда замок не сможет помешать прийти через него.

- Умно, Северус, очень умно. Но я и не ожидал от тебя иного. Теперь жди сигнала. Можешь идти.

- Спасибо, мой лорд, – зельевар ещё раз поклонился и ушел.

- Джагсон! – позвал одного из своих верных слуг Волан-де-Морт и, пожалуй, единственного, который был трезв.

- Да, мой лорд, – мужчина преклонил одно колено.

- Готовь пожирателей и оборотней. Послезавтра, как только ночные сумерки опустятся на Хогвартс, мы начнём штурм.

- Как прикажете, мой господин, – улыбаясь, ответил мужчина и поспешил исполнить приказ.

До последней битвы оставалось чуть больше суток. Все с замиранием сердца ждали этого страшного дня.


Тревожные сумерки опускались на землю, растворяя тени в вечерней тьме. Древний замок осветился тысячами факелов, являя собой, на первый взгляд, самое безопасное место на земле. На одном из холмов, с которого как на ладони был виден замок и где не растёт ни одного дерева, стоял Тёмный Лорд, а за его спиной стояли сотни пожирателей. Они в нетерпении смотрели на Хогвартс, многие из них, а в особенности Беллатриса Лейстрежд кинулась бы на него немедля, но она, как и многие другие, смиренно ждала приказа Волан-де-Морта. Который, вот уже пять минут только и делал, что смотрел на школу.

- Вот и пришел твой час, Альбус Дамблдор. И сегодня ты умрёшь, – в довольном оскале прошипел Лорд. – Белла, будь добра, извести хозяев о нашем приходе.

- Почту за честь, мой лорд, – смиренно произнесла женщина и, выйдя чуть вперёд, послала в сторону замка тёмное проклятие. Синий луч разбился о защитное поле школы. Женщина собиралась послать ещё один, но лорд остановил её.

- Достаточно. Думаю, что они уже бегают там, как напуганные книзилы. – Белла ,словно сумасшедшая, захохотала.

Когда проклятие Беллы достигло защитного купола, в школе был ужин. Директор и весь педсостав, услышав сигнал тревоги, повскакивали со своих мест, в зале повисла зловещая тишина.

- Старосты факультетов, подойдите сюда. Северус, объясни старостам, куда им нужно вести учеников, – взволнованным голосом проговорил директор.

- Альбус, это то, чего мы так опасались? – спросила мадам Помфри, которая спустилась на ужин в Большой зал.

- Боюсь, что да, – тихо ответил директор.

Из разговора Директора и медведьмы ученики, не все, но многие, поняли, что на них напал Тёмный Лорд, в зале воцарился хаос, крики, вопли, плачь, всё слилось воедино.

- Тихо! Тихо!!! – усилив свой голос Сонронусом, произнёс директор. Все утихли. – Сейчас старосты факультетов проводят вас в безопасное место, – То тут, то там послышались вздохи облегчения, перебиваемые возмущением гриффиндорцев. – Тот, кто решил помочь в защите замка, может остаться, но это будут только те, кто старше пятого курса.

Старосты повели учеников в подземелье, оставшихся защитников замка было немного, и большинство из них было гриффиндорцами.

- Поппи, переправь Минерву к ученикам, пусть она будет с ними, а я созову орден. Северус, Филиус укрепите защиту замка.

- Хорошо, Директор, – ответила медведьма и ушла к профессору МакГонагалл. А директор с помощью феникса отправил послание ордену и стал ждать их в своём кабинете.

- Профессор, мы поможем, – сказали появившиеся будто из ниоткуда близнецы. Северус уже хотел ответить отказом, но его перебил профессор Флитвик.

- Хорошо, молодые люди, сейчас нам не помешает лишняя помощь,- и они вчетвером устремились на улицу, где стали укреплять купол, вплетая в него новые заклинания.

Тем временем Дамблдор встречал членов ордена, их было не так много: Артур и Молли Уизли, а так же их два старших сына – Билл и Перси, Кингсли, Тонкс и Грюм. Орден многих потерял за те дни с падения министерства. А некоторые ушли ещё раньше. Наспех раздав основные указания, директор приготовился к обороне замка, ещё не зная, что дерево прогнило изнутри.

Замок погрузился в тишину, гнетущую, давящую тишину, в которой даже писк мыши мог быть встречен Авадой.

- Ну что, я думаю, что я дал им достаточно времени на подготовку, – произнёс Лорд. – Рувкуд, веди своих людей в замок и открой мне проход.

- Да, мой лорд, – ответил мужчина и апарриловал в Лондон.

- Ну, а мы пока развлечёмся, – усмехнулся Волан-де-Морт и пустил ярко-красный луч в купол замка, и тут же десятки заклинаний полетели в сторону Хогвартса.

- Что думаете, господин? – обратился Элиан к Гарри, который, как и он сам, наблюдал за развитием событий, таясь в ночной тьме.

- Что пока всё идет так, как я и предполагал. Том хоть и полукровка, но он не лишен определённого чувства такта и своеобразного благородства.

- А вам не кажется, что это просто от скуки? – усмехаясь, спросил фамильяр.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
Кино и история. 100 самых обсуждаемых исторических фильмов
Кино и история. 100 самых обсуждаемых исторических фильмов

Новая книга знаменитого историка кинематографа и кинокритика, кандидата искусствоведения, сотрудника издательского дома «Коммерсантъ», посвящена столь популярному у зрителей жанру как «историческое кино». Историки могут сколько угодно твердить, что история – не мелодрама, не нуар и не компьютерная забава, но режиссеров и сценаристов все равно так и тянет преподнести с киноэкрана горести Марии Стюарт или Екатерины Великой как мелодраму, покушение графа фон Штауффенберга на Гитлера или убийство Кирова – как нуар, события Смутного времени в России или объединения Италии – как роман «плаща и шпаги», а Курскую битву – как игру «в танчики». Эта книга – обстоятельный и высокопрофессиональный разбор 100 самых ярких, интересных и спорных исторических картин мирового кинематографа: от «Джонни Д.», «Операция «Валькирия» и «Операция «Арго» до «Утомленные солнцем-2: Цитадель», «Матильда» и «28 панфиловцев».

Михаил Сергеевич Трофименков

Кино / Прочее / Культура и искусство
После банкета
После банкета

Немолодая, роскошная, независимая и непосредственная Кадзу, хозяйка ресторана, куда ходят политики-консерваторы, влюбляется в стареющего бывшего дипломата Ногути, утонченного сторонника реформ, и становится его женой. Что может пойти не так? Если бывший дипломат возвращается в политику, вняв призывам не самой популярной партии, – примерно все. Неразборчивость в средствах против моральной чистоты, верность мужу против верности принципам – когда политическое оборачивается личным, семья превращается в поле битвы, жертвой рискует стать любовь, а угроза потери независимости может оказаться страшнее грядущего одиночества.Юкио Мисима (1925–1970) – звезда литературы XX века, самый читаемый в мире японский автор, обладатель блистательного таланта, прославившийся как своими работами широчайшего диапазона и разнообразия жанров (романы, пьесы, рассказы, эссе), так и ошеломительной биографией (одержимость бодибилдингом, крайне правые политические взгляды, харакири после неудачной попытки монархического переворота). В «После банкета» (1960) Мисима хотел показать, как развивается, преображается, искажается и подрывается любовь под действием политики, и в японских политических и светских кругах публикация вызвала большой скандал. Бывший министр иностранных дел Хатиро Арита, узнавший в Ногути себя, подал на Мисиму в суд за нарушение права на частную жизнь, и этот процесс – первое в Японии дело о писательской свободе слова – Мисима проиграл, что, по мнению некоторых критиков, убило на корню злободневную японскую сатиру как жанр.Впервые на русском!

Юкио Мисима

Проза / Прочее / Зарубежная классика