Читаем Все имеет свою цену, или принц для Гарри (СИ) полностью

- Гарри, – теплая ладонь легла на плечо юноши, – Успокойся. Если вампиры собираются поговорить, то Драко не так плох. Соберись, сейчас они будут пытаться играть на твоих чувствах и состоянии. Закрой глаза, очисти сознание. Ты – лорд Ормонд, ты – представитель древнего и могущественного рода, ты в любой ситуации должен быть спокоен и собран. Твои слова должны быть взвешанны, голос холоден и четок. Вспоминай, кто ты.

Голос Элиана успокаивал юношу. Гарри закрыл глаза и очистил сознание, он слой за слоем избавлялся от масок, чувств и волнений. Они сейчас были лишними. Только холодная ясность ума, только четкость сознания, только понимание всей ситуации в целом. Выпрямив спину, медленно открыв глаза, парень, ещё минуту назад бывший Гарри Поттером, стал лордом Гарольдом Ормондом. Тем, в чих руках равновесие.

- Молодец, Гарри, вот так, теперь я вернусь в твоё сердце, как когда-то. Ты готов?

- Да, Элиан. Я готов.

Мужчина отошел на несколько шагов назад, его охватило голубое свечение, и, обратившись огненной птицей, фамильяр вошел в тело парня. Гарри прижал к груди руки.

- Какое необычное чувство, такое забытое, – прошептал юноша.

- Что за чувство? – мысленно спросил Элиан.

- Целостность. Единство. Будто до этого я был не целым, а только частью. А сейчас….

- Это означает, что ты полностью принял меня, теперь я часть тебя, а ты часть меня. Это ещё одно доказательство того, что я никогда не покину тебя.

- Хорошо. Теперь мы едины? Мы семья?

- Да. Теперь мы навеки едины. И можно сказать, что теперь мы по-настоящему семья, – в голосе фамильяра слышалась улыбка. – Альберт идет, будь осторожен в словах и обещаниях.

- Я понял.

Дверь кабинета тихо заскрипела, пропуская внутрь Князя Альберта.

- Здравствуй, Гарри, – поприветствовал гостя Князь и занял место напротив, в кресле.

- Добрый вечер, Альберт, если его можно назвать добрым. Мне передали, что у вас ко мне серьёзный разговор, – юноша держался отстранённо-вежливо, его голос звучал холодно, в глазах плескалось спокойствие.

- Да, я хотел бы поговорить с тобой, – следует сказать, что Князь был удивлен, увидев юношу. Он думал, что застанет последнего взволнованным и нервным влюбленным мальчишкой. Но Альберт никак не ожидал увидеть холодного и рассудительного аристократа. Он, конечно, предполагал, что парень может быть таким, самому ему редко выпадал шанс увидеть юного Ормонда во всей красе аристократизма, но увиденное удивило вампира. Вызвало уважение. «Всё-таки кровь дает о себе знать. Он точно Ормонд – хранитель мира». – Это касается Драко. Парень потерял много крови, его раны очень серьёзны. Шансы спаси юношу у волшебников очень низкие, практически нулевые.

- Что вы предлагаете? – серьёзно спросил парень.

- Обращение. Это единственный выход спасти юношу, но…- Альберт внимательно взглянул на парня.

- Как я понимаю, ваше НО – это та цена, которую я должен заплатить за его жизнь?

- Да. Пойми, Гарольд, мой клан довольно большой и каждый вампир в нем сильный воин. Принимать в клан новых членов разумно, если они полезны клану. Извини, но твой Драко – бесполезен. Он ещё, по сути, ребёнок, у него нет ни власти, ни собственных денег, хотя последние нам не нужны. Он не воин, не талантливый и сильный маг. Он – такой как все, каких в мире магии множество. Поэтому я предлагаю за его жизнь заплатить тебе. Раз он для тебя так дорог.

- Умно, – усмехнулся юный лорд. – И что же вы предлагаете мне отдать за жизнь этого юноши?

- Отдавать ничего не нужно. Я хочу предложить тебе сделку. Мы спасаем жизнь Драко, помогаем тебе в борьбе с твоими врагами. Но ты признаешь мой клан – tenebris ventus. (темный фаворит).

«Tenebris ventus? Элиан, это то, о чем я думаю?»

«Да, Гарри. Альберт хочет, чтобы его клан стал твоей силой хранителя равновесия между созданиями тьмы и магами».

«Какой тут подвох? Он сам мне вручает власть над ним и его кланом , он понимает это?»

«Возможно, он не знает о твоей осведомленности. Ведь истории семьи тебя учил я».

«Тогда я разочарую его. Провести себя я не позволю. Я не сопливый мальчишка».

- Tenebris ventus – это очень почетная должность. Клан, что получает её становится выше всех иных кланов, имеет огромную власть. Альберт, ты готов служить мне, как хранителю равновесия? – с лукавой улыбкой спросил Гарри.

Князь Альберт просчитывал ходы, наивно было полагаться на неосведомленность парня в делах его семьи, но соблазн быть рядом с Элианом притупил его чувство опасности. С другой стороны, юноша ещё молод, и он сможет оказать на парня влияние, пока он будет расти, а там, глядишь, все и образуется. По большому счету, клан все равно остаётся в выигрыше.

- Да, но фраза «служить» мне не нравится, скорее, быть партнерами. Ты станешь чародеем, а я и мой клан – при тебе, твоей силой, твоим фаворитом, – Князь пытался прочесть эмоции парня, но он излучал просто ледяное спокойствие.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
Кино и история. 100 самых обсуждаемых исторических фильмов
Кино и история. 100 самых обсуждаемых исторических фильмов

Новая книга знаменитого историка кинематографа и кинокритика, кандидата искусствоведения, сотрудника издательского дома «Коммерсантъ», посвящена столь популярному у зрителей жанру как «историческое кино». Историки могут сколько угодно твердить, что история – не мелодрама, не нуар и не компьютерная забава, но режиссеров и сценаристов все равно так и тянет преподнести с киноэкрана горести Марии Стюарт или Екатерины Великой как мелодраму, покушение графа фон Штауффенберга на Гитлера или убийство Кирова – как нуар, события Смутного времени в России или объединения Италии – как роман «плаща и шпаги», а Курскую битву – как игру «в танчики». Эта книга – обстоятельный и высокопрофессиональный разбор 100 самых ярких, интересных и спорных исторических картин мирового кинематографа: от «Джонни Д.», «Операция «Валькирия» и «Операция «Арго» до «Утомленные солнцем-2: Цитадель», «Матильда» и «28 панфиловцев».

Михаил Сергеевич Трофименков

Кино / Прочее / Культура и искусство
После банкета
После банкета

Немолодая, роскошная, независимая и непосредственная Кадзу, хозяйка ресторана, куда ходят политики-консерваторы, влюбляется в стареющего бывшего дипломата Ногути, утонченного сторонника реформ, и становится его женой. Что может пойти не так? Если бывший дипломат возвращается в политику, вняв призывам не самой популярной партии, – примерно все. Неразборчивость в средствах против моральной чистоты, верность мужу против верности принципам – когда политическое оборачивается личным, семья превращается в поле битвы, жертвой рискует стать любовь, а угроза потери независимости может оказаться страшнее грядущего одиночества.Юкио Мисима (1925–1970) – звезда литературы XX века, самый читаемый в мире японский автор, обладатель блистательного таланта, прославившийся как своими работами широчайшего диапазона и разнообразия жанров (романы, пьесы, рассказы, эссе), так и ошеломительной биографией (одержимость бодибилдингом, крайне правые политические взгляды, харакири после неудачной попытки монархического переворота). В «После банкета» (1960) Мисима хотел показать, как развивается, преображается, искажается и подрывается любовь под действием политики, и в японских политических и светских кругах публикация вызвала большой скандал. Бывший министр иностранных дел Хатиро Арита, узнавший в Ногути себя, подал на Мисиму в суд за нарушение права на частную жизнь, и этот процесс – первое в Японии дело о писательской свободе слова – Мисима проиграл, что, по мнению некоторых критиков, убило на корню злободневную японскую сатиру как жанр.Впервые на русском!

Юкио Мисима

Проза / Прочее / Зарубежная классика