Читаем Все имеет свою цену, или принц для Гарри (СИ) полностью

- Хорошо, но помни, когда их снимем, ты должен контролировать свои чувства и эмоции. Полное спокойствие и холодность, иначе разнесёшь замок по кирпичикам. Если ритуал пройдет успешно, браслеты тебе больше не понадобятся, ты сольешься с магией.

- Ясно, буду спокоен и сосредоточен. Не волнуйся. Так, семь утра, пожалуй, можно вставать и идти требовать завтрак. Если им он не нужен, то я бы не отказался, – весело усмехнулся юноша.

- Тебе лишь бы поесть, – проворчал фамильяр, втайне мечтая тоже съесть чего-нибудь вкусненького. Сейчас еда ему, конечно, не нужна, но помечтать можно… – Постой, браслеты сними, чем дольше ты без них будешь, тем легче тебе будет ночью.

- Сниму, вот только приведу себя в божий вид, – отвечал юноша, завязывая свои длинные волосы в высокий хвост.

Позже, когда Гарри снял браслеты, он отправил их в замок при помощи домового эльфа, который был просто счастлив вновь увидеть своего господина.

Прогуливаясь по первому этажу в поисках кухни, юный лорд Ормонд наткнулся на старых знакомых, своих бывших учителей. Сезар, Люций и Кир о чем-то беседовали, на их лицах, немного озабоченных, было сложно что-то прочесть. Поэтому Гарри решил просто поинтересоваться темой их беседы, тем более, ему казалась, что говорят они о нём.

- Доброе утро, господа, – поздоровался парень. – О чем такая оживленная беседа?

- Утро доброе, Гарри, – ответил Люций. – У нас тем много, но главная – это вчерашние события.

- Ритуал?

- Да, именно он.

- Что-то пошло не так? Альберт сказал, что все нормально. Драко стало хуже? – обеспокоился юноша, и сразу же по коридору пронесся лёгкий ветерок.

«Гааааррррииии… что я говорил про эмоции? – протянул Элиан, – Успокойся».

«Да, прости» – юноша глубоко вздохнул, и ветер стих. Вампиры переглянулись, но никак не прокомментировали произошедшее.

- Нет, все прошло хорошо, об этом не стоит волноваться, – произнес Кир. – Нас просто удивила сама необходимость обращения… и…

- Я понял, – с усмешкой произнес парень, – Вы обсуждали, так сказать, ту цену, что я заплатил за жизнь Драко, не так ли?

- А ты хорошо научился видеть суть вещей, – похвалил парня Люций. – Да, мы говорили о Tenebris ventus.

- Темный фаворит, сила и опора хранителя. Право, о котором мечтает каждый клан. И что же вызвало ваш интерес? – холодно поинтересовался юный лорд.

- Мы… – начал Кир, но Сезар перебил его.

- Я не думаю, Гарри, что это будет тебе интересно.

- А вот я так не считаю, если вы станете Моей силой и Моей опорой, то Я должен знать, что вы говорите, когда и о чем, – холодная сталь в голосе юноши слышалась очень четко, ему не нравилось, что вампиры, еще не получив силы, уже не ставят его ни во что. «Если я стану хранителем, то они будут подчиняться мне, хотят они того или нет!» Злость, обернутая в одеяло магии, прошлась по оконным стеклам, разрисовав их морозными узорами, в коридоре стало очень холодно.

- Что здесь происходит?! – раздался голос Князя, он спешил к группе вампиров. Магия в воздухе говорила об опасности.

Вампиры молчали, Гарри тоже.

- Я спрашиваю, что тут происходит? Гарри? – Альберт внимательно посмотрел на юношу.

- Ничего особенного. Но, Альберт, хочу тебе сказать: “Не дели шкуру не убитой мантикоры”, – и, развернувшись, парень пошел в сторону своей спальни.

- Вы трое немедленно в мой кабинет, – прорычал Альберт, уровень опасности в его голосе зашкаливал, потому даже самый старший из вампиров, Люций, слегка поёжился.

Спустя примерно пять минут, все трое стояли перед столом Князя, который смотрел на них, явно пытаясь сдержать свой гнев. Ответ мальчишки ясно дал понять, что тот понимает истинное положение дел и так просто не позволит Альберту стать регентом. А если этого не случится, то начинать союз с плохих отношений – это все равно, что говорить другим кланам: «Вот хранитель, мы его подготовили, забирайте». Нет! Юноша не должен даже думать о том, чтобы сменить клан! И для этого придется немного «повоспитывать» своих вампиров, если они это заслужили.

- Итак? Что произошло в коридоре? – холодно поинтересовался Князь.

- Господин, мы… – начал Сезар.

- И помните, я хочу услышать правду, а не то, как вы это видите. Ясно?

- Да, – хором ответили вампиры.

- Господин, мы были в коридоре и обсуждали вчерашние события. А именно… – Сезар умолк.

- А именно, возможность для нашего клана стать Tenebris ventus . Что мы приобретем и что потеряем. В это время появился лорд Ормонд. Он стал интересоваться темой нашей беседы, – произнес Люций.

- Мы пытались сменить тему разговора, но юный Гарри был, так сказать, очень догадлив. Он понял, что мы говорим о Tenebris ventus и спросил, что в этом вопросе вызвало наш интерес. Я подумал, что ему можно сказать, но Сезар перебил меня,- Кир, не поднимая головы, взглянул на Князя, внимательные глаза которого искрились праведным гневом.

- Сезар? – произнес князь, обращаясь к притихшему вампиру.

- Да, я перебил Кира, – со вздохом ответил мужчина. – Мне кажется, что Гарри, пусть он и Ормонд, все же мальчишка, он маг. И не сможет понять проблемы вампиров. Потому я сказал, что это ему будет не интересно.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
Кино и история. 100 самых обсуждаемых исторических фильмов
Кино и история. 100 самых обсуждаемых исторических фильмов

Новая книга знаменитого историка кинематографа и кинокритика, кандидата искусствоведения, сотрудника издательского дома «Коммерсантъ», посвящена столь популярному у зрителей жанру как «историческое кино». Историки могут сколько угодно твердить, что история – не мелодрама, не нуар и не компьютерная забава, но режиссеров и сценаристов все равно так и тянет преподнести с киноэкрана горести Марии Стюарт или Екатерины Великой как мелодраму, покушение графа фон Штауффенберга на Гитлера или убийство Кирова – как нуар, события Смутного времени в России или объединения Италии – как роман «плаща и шпаги», а Курскую битву – как игру «в танчики». Эта книга – обстоятельный и высокопрофессиональный разбор 100 самых ярких, интересных и спорных исторических картин мирового кинематографа: от «Джонни Д.», «Операция «Валькирия» и «Операция «Арго» до «Утомленные солнцем-2: Цитадель», «Матильда» и «28 панфиловцев».

Михаил Сергеевич Трофименков

Кино / Прочее / Культура и искусство
После банкета
После банкета

Немолодая, роскошная, независимая и непосредственная Кадзу, хозяйка ресторана, куда ходят политики-консерваторы, влюбляется в стареющего бывшего дипломата Ногути, утонченного сторонника реформ, и становится его женой. Что может пойти не так? Если бывший дипломат возвращается в политику, вняв призывам не самой популярной партии, – примерно все. Неразборчивость в средствах против моральной чистоты, верность мужу против верности принципам – когда политическое оборачивается личным, семья превращается в поле битвы, жертвой рискует стать любовь, а угроза потери независимости может оказаться страшнее грядущего одиночества.Юкио Мисима (1925–1970) – звезда литературы XX века, самый читаемый в мире японский автор, обладатель блистательного таланта, прославившийся как своими работами широчайшего диапазона и разнообразия жанров (романы, пьесы, рассказы, эссе), так и ошеломительной биографией (одержимость бодибилдингом, крайне правые политические взгляды, харакири после неудачной попытки монархического переворота). В «После банкета» (1960) Мисима хотел показать, как развивается, преображается, искажается и подрывается любовь под действием политики, и в японских политических и светских кругах публикация вызвала большой скандал. Бывший министр иностранных дел Хатиро Арита, узнавший в Ногути себя, подал на Мисиму в суд за нарушение права на частную жизнь, и этот процесс – первое в Японии дело о писательской свободе слова – Мисима проиграл, что, по мнению некоторых критиков, убило на корню злободневную японскую сатиру как жанр.Впервые на русском!

Юкио Мисима

Проза / Прочее / Зарубежная классика