Читаем Все имеет свою цену, или принц для Гарри (СИ) полностью

- На что он сказал, что раз мы будем его силой, его опорой, то он должен знать, о чем мы говорим. Мне кажется, что юный лорд понял, что речь до этого касалась его персоны, – закончил Люций.

- Все с вами понятно, – тихо сказал Князь. – А теперь скажите, друзья мои, вы чувствовали по мере разговора, как увеличивалось колебание магии в воздухе и как она собиралась вокруг Гарри? А?

Мужчины замерли на мгновенье, они поняли, к чему клонит их Князь.

- Да, – нерешительно произнесли они.

- Да! Тогда какого дементора вы продолжали его дразнить!!! – проорал Альберт, его ярость вылилась потоками магии, что буквально пригвоздили мужчин к полу, не позволяя им пошевелиться. – Он – потомок хранителей! Очень сильный маг, хотя ему только шестнадцать! А он способен на такое, о чем вам и не снилось. Он согласился сделать наш клан своей силой, притом он прекрасно понимал, что я пытался манипулировать им. Но все равно согласился. И сейчас, когда до ритуала остались считанные часы, вы показываете своё невежество. Так или иначе, но мы будем вынуждены подчиниться ему, это – наша цена за власть и влияние, что получим. И если из-за вас что-то пойдет не так, то молитесь, я устрою вам ад на земле. И неважно, что Гарри нагрубил Сезар, хотя ты, мой друг, был его учителем и должен знать парня лучше, чем я, наказаны будут все, потому что не остановили его и не спасли ситуацию. Ясно? – голос Князя был страшен, предметы в комнате дрожали от количества магии.

- Да, – ответили все трое.

- Прекрасно. Свободны. И чтоб до вечера мне на глаза не попадались. И подумайте об ответственности, что лежит на вас. С парнем придется считаться. Шанс, что я стану его регентом, становится все меньше. С каждой встречей я чувствую, как его сила растет.

Мужчины поклонились и покинули кабинет.

- Сезар, я говорил, что твоя вспыльчивость и поспешность не доведет до добра, и вот результат. Мы и с юным Гарри испортили отношения, и от Князя получили, а нам с тобой не первая сотня лет, стыдно получать выговоры, как мальчишки, – раздраженно сказал Люций.

- Да понял я, понял. Обязательно нужно это повторять, – обиженно отозвался мужчина.

- Я, наверное, схожу к Гарри и извинюсь. Может тогда и Князь на нас так сердиться не будет. А то, признаться, на мгновенье мне почудилось, что он нас убьет,- вздрогнув, сказал Кир.

- Не тебе одному, – ответил Сезар и вместе с Люцием ушел в одном только им известном направлении.

Кир пошел к гостевой спальне на втором этаже, куда был поселен Гарри. Но комната оказалась пуста. Извинение и примирение пришлось немного отложить.

В то время, когда Альберт разбирался с вампирами, Гарри пытался успокоиться и не разнести Замок до основания. Глубоко дыша, он очищал своё сознание от чувств, мыслей, эмоций. Пока по комнате не перестал носиться ветер, посыпая все кругом мелкими снежинками.

«Советую тебе пройтись на свежем воздухе. Погода хорошая, а домовики доставят тебе еду», – раздался голос Элиана, который до этого молчал, не мешая парню.

- Наверное, ты прав, – вздохнул Гарри, взглянув на голубое небо и яркое солнце, что светило за окном.

Так юноша и поступил. Он провел на улице весь день, к Драко все равно не пускали, и зашел в замок лишь тогда, когда солнце окончательно скрылось за вершинами вековых елей и сосен. При всей мрачности названия, замок Теней находился в довольно живописном месте, зелёной каймой его окружал древний лес, недалеко было небольшое озерцо. Красота и спокойствие. Как раз то, что нужно для восстановления душевного равновесия.

Ближе к полуночи к Гарри зашел Альберт.

- Гарри, я хотел бы принести извинения за своих людей. Они впредь не допустят такого поведения по отношению к тебе, – Князь очень аккуратно подбирал слова.

- Очень хорошо, если ты поговорил с ними, то мне больше добавить нечего. Для них твоё слово весомее. Время приближается.

- Да, время скоро подойдет. Тебе принесут ритуальную одежду, а за полчаса до полуночи за тобой зайдут и отведут на вершину башни. Там будет проходить ритуал. К тому моменту я всё подготовлю.

- Понятно, спасибо. Альберт, как там Драко?

- Уже лучше, раны затянулись, но шрамы ещё есть, они будут сходить примерно месяц, не меньше. Но он пока не просыпался, – вампир мягко улыбнулся.

- Как же его должны были пытать, что он так долго спит? – погруженный в свои мысли, произнес юноша.

- Очевидно, тот, кто его пытал, имел буйную фантазию, потому что заклинания использовались очень старые, в довершение ко всему применяли магловские плети и хлысты. Юноша имеет поразительную волю к жизни, раз смог выдержать все это, а потом ещё и убежать, – тихо ответил Аль.

- И после этого вы говорите, что Драко такой, как многие в магическом мире? Не отвечайте, это был риторический вопрос. А теперь идите, мне нужно подготовиться к обряду, – юный лорд повернулся к Князю спиной и опустил голову.

- Хорошо, Гарри, – и Альберт ушел.

«А он волнуется», – сказал фамильяр.

- Я тоже. Это естественно. А теперь помолчи, мне нужно сконцентрироваться.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
Кино и история. 100 самых обсуждаемых исторических фильмов
Кино и история. 100 самых обсуждаемых исторических фильмов

Новая книга знаменитого историка кинематографа и кинокритика, кандидата искусствоведения, сотрудника издательского дома «Коммерсантъ», посвящена столь популярному у зрителей жанру как «историческое кино». Историки могут сколько угодно твердить, что история – не мелодрама, не нуар и не компьютерная забава, но режиссеров и сценаристов все равно так и тянет преподнести с киноэкрана горести Марии Стюарт или Екатерины Великой как мелодраму, покушение графа фон Штауффенберга на Гитлера или убийство Кирова – как нуар, события Смутного времени в России или объединения Италии – как роман «плаща и шпаги», а Курскую битву – как игру «в танчики». Эта книга – обстоятельный и высокопрофессиональный разбор 100 самых ярких, интересных и спорных исторических картин мирового кинематографа: от «Джонни Д.», «Операция «Валькирия» и «Операция «Арго» до «Утомленные солнцем-2: Цитадель», «Матильда» и «28 панфиловцев».

Михаил Сергеевич Трофименков

Кино / Прочее / Культура и искусство
После банкета
После банкета

Немолодая, роскошная, независимая и непосредственная Кадзу, хозяйка ресторана, куда ходят политики-консерваторы, влюбляется в стареющего бывшего дипломата Ногути, утонченного сторонника реформ, и становится его женой. Что может пойти не так? Если бывший дипломат возвращается в политику, вняв призывам не самой популярной партии, – примерно все. Неразборчивость в средствах против моральной чистоты, верность мужу против верности принципам – когда политическое оборачивается личным, семья превращается в поле битвы, жертвой рискует стать любовь, а угроза потери независимости может оказаться страшнее грядущего одиночества.Юкио Мисима (1925–1970) – звезда литературы XX века, самый читаемый в мире японский автор, обладатель блистательного таланта, прославившийся как своими работами широчайшего диапазона и разнообразия жанров (романы, пьесы, рассказы, эссе), так и ошеломительной биографией (одержимость бодибилдингом, крайне правые политические взгляды, харакири после неудачной попытки монархического переворота). В «После банкета» (1960) Мисима хотел показать, как развивается, преображается, искажается и подрывается любовь под действием политики, и в японских политических и светских кругах публикация вызвала большой скандал. Бывший министр иностранных дел Хатиро Арита, узнавший в Ногути себя, подал на Мисиму в суд за нарушение права на частную жизнь, и этот процесс – первое в Японии дело о писательской свободе слова – Мисима проиграл, что, по мнению некоторых критиков, убило на корню злободневную японскую сатиру как жанр.Впервые на русском!

Юкио Мисима

Проза / Прочее / Зарубежная классика