Читаем Все имеет свою цену, или принц для Гарри (СИ) полностью

- Нет, не казался. Он был обычным мальчишкой, может, слегка нахальным и самоуверенным, но все же обычным. Я обучаю его с одиннадцати лет и ни разу не замечал у него необычных способностей, до прошлого рождества. Может, конечно, он их талантливо скрывал, настолько, что даже я не смог их заметить, – отпивая из бокала маленькими глотками, отвечал зельевар.

- Или ты просто не обращал на него внимания. Он – сын Поттера, возможно ли, что застаревшая ненависть не дала тебе увидеть его суть? – Альберт смотрел на своего сына, которого не видел уже очень давно. После того, как Северус покинул клан он видел его дважды, а прошло уже около двадцати лет. Он иногда посылал ему письма, но часть их Северус оставлял без ответа.

- Не знаю, – тихо ответил Северус, врать отцу он не мог.

- Ладно, оставим прошлое в прошлом. Теперь у нас другие обстоятельства. Фабиан сказал тебе, что наш клан был избран хранителем tenebris ventus.

- Да, он упоминал об этом.

- Тогда ты понимаешь, что безопасность хранителя для нас очень важна. А так как мы не можем охранять его в школе, я поручаю это тебе. Северус, этот юноша очень силен и очень юн. Он не должен натворить глупостей, а мы должны за этим проследить.

- Отец, – впервые за долгое время Северус обратился так к Альберту, – манипулировать мы им не сможем, я уже довольно долгое время общаюсь с ним, и поверь, я неплохо узнал его. Чтобы клан не потерял своё место, нужно быть для него опорой, а не теми, кто пытается манипулировать им, он этого не позволит.

- Раз так, то стань для него советником. Мне, по определённым причинам, он не доверяет, – немного обиженно сказал Альберт.

- Это из-за его фамильяра? – полюбопытствовал профессор.

- Это к делу не относится, – твердо сказал Князь, – Итак, каково твоё решение?

- Насчет Поттера? Я согласен. Попытаюсь стать его советником, хотя мне кажется, что он у него уже есть.

- Хорошо, тогда можешь быть свободен. Если хочешь, можешь зайти к Фабиану, он должен быть у себя в комнатах, – произнес вампир, игнорируя последние слова сына.

- Нет, мне нужно возвращаться в школу. Работа, – Снейп встал и поклонился.

- Северус, может, вернешься? – голос отца был мягок и заботлив.

- Не знаю … Возможно, – чуть помедлив, отозвался зельевар и растворился в тени.

- Возвращайся, пора бы уже остепениться, сын, – произнес Альберт в пустоту.

====== Глава 22 ======

Этот сумасшедший день наконец-то подошел к концу, Гарри устало опустился на кровать и задернул полог. В полутьме своей малой обители, защищенной заклинаниями и чарами, молодой лорд усиленно прокручивал события прошедшего дня, думая о возможных последствиях его слов и действий.

Альберт лишний раз показал, что не считает юношу достойным полного доверия и подчиняться полностью не желает, с этим нужно было что-то делать. Если он и дальше будет самоуправствовать, то это может иметь печальные последствия. Нужно с ним поговорить и, если он не понял этого на ритуале, объяснить ещё раз, что Гарри не глупый мальчишка, которым можно управлять. Дальше по плану шел прием в министерстве, ну, с этим куда проще. Он покажется с главой клана вампиров, объявит себя новым хранителем – и всё, веселье началось…Старик и Тёмный Лорд зашевелятся, а по тому, кто из них будет суетливее, и определится, кто сыграет свою роль в этом спектакле первым.

– Надеюсь, это будет Старик, уж больно он мне на нервы действует, – ехидно произнес юноша.

Потом Драко, нужно сказать, что с ним все намного сложнее. Он ещё не принял до конца свою новую сущность, да и обучение ему нужно более серьёзное, а времени нет. Значит, придется принимать кардинальные меры. Как только ему определят учителя и наденут браслеты, нужно будет его отослать. А потом видно будет. Тем более, что после обучения его можно будет …ммм... в общем, продвинуться в отношениях дальше. И, скорее всего, он будет инициатором, ведь Фабиан своим появлением придал ему уверенности, а это хорошо. Но вот сам полувампир… Фабиан явно настроен серьёзно, все-таки я сильно с ним сблизился. Но… тут следует быть аккуратным, и для начала побольше выяснить о нём самом, тут-то и пригодится Снейп, – он его брат, а значит, должен хорошо знать Фаба. Решено, завтра отправлюсь с Альбертом в министерство, потом в его замок, куда прибудет Драко, а потом – к Снейпу.

На такой оптимистической мысли наш юный герой отправился в царство морфея, набираться сил для следующего, нелёгкого дня.

Утро наступило быстро и сопровождалось болезненными ощущениями в ухе. Элиан, пытаясь разбудить своего хозяина, методично и неторопливо клевал его в ухо, каждый раз уворачиваясь от рук парня. В итоге, и его старания возымели успех.

- Больно! – воскликнул юноша, садясь в постели и хватаясь за раскрасневшееся ухо. – Элиан! Ты чего творишь?

- А что такого? Я тебя бужу, – птица спокойно прошлась по одеялу и остановилась напротив юноши.

- Будишь!? Да это пытка какая-то, что, нельзя было нормально разбудить? – парень наколдовал небольшое зеркало и стал разглядывать свои покрасневшие уши, – Я похож на Рона, когда ему стыдно. Ужас!

Перейти на страницу:

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
Кино и история. 100 самых обсуждаемых исторических фильмов
Кино и история. 100 самых обсуждаемых исторических фильмов

Новая книга знаменитого историка кинематографа и кинокритика, кандидата искусствоведения, сотрудника издательского дома «Коммерсантъ», посвящена столь популярному у зрителей жанру как «историческое кино». Историки могут сколько угодно твердить, что история – не мелодрама, не нуар и не компьютерная забава, но режиссеров и сценаристов все равно так и тянет преподнести с киноэкрана горести Марии Стюарт или Екатерины Великой как мелодраму, покушение графа фон Штауффенберга на Гитлера или убийство Кирова – как нуар, события Смутного времени в России или объединения Италии – как роман «плаща и шпаги», а Курскую битву – как игру «в танчики». Эта книга – обстоятельный и высокопрофессиональный разбор 100 самых ярких, интересных и спорных исторических картин мирового кинематографа: от «Джонни Д.», «Операция «Валькирия» и «Операция «Арго» до «Утомленные солнцем-2: Цитадель», «Матильда» и «28 панфиловцев».

Михаил Сергеевич Трофименков

Кино / Прочее / Культура и искусство
После банкета
После банкета

Немолодая, роскошная, независимая и непосредственная Кадзу, хозяйка ресторана, куда ходят политики-консерваторы, влюбляется в стареющего бывшего дипломата Ногути, утонченного сторонника реформ, и становится его женой. Что может пойти не так? Если бывший дипломат возвращается в политику, вняв призывам не самой популярной партии, – примерно все. Неразборчивость в средствах против моральной чистоты, верность мужу против верности принципам – когда политическое оборачивается личным, семья превращается в поле битвы, жертвой рискует стать любовь, а угроза потери независимости может оказаться страшнее грядущего одиночества.Юкио Мисима (1925–1970) – звезда литературы XX века, самый читаемый в мире японский автор, обладатель блистательного таланта, прославившийся как своими работами широчайшего диапазона и разнообразия жанров (романы, пьесы, рассказы, эссе), так и ошеломительной биографией (одержимость бодибилдингом, крайне правые политические взгляды, харакири после неудачной попытки монархического переворота). В «После банкета» (1960) Мисима хотел показать, как развивается, преображается, искажается и подрывается любовь под действием политики, и в японских политических и светских кругах публикация вызвала большой скандал. Бывший министр иностранных дел Хатиро Арита, узнавший в Ногути себя, подал на Мисиму в суд за нарушение права на частную жизнь, и этот процесс – первое в Японии дело о писательской свободе слова – Мисима проиграл, что, по мнению некоторых критиков, убило на корню злободневную японскую сатиру как жанр.Впервые на русском!

Юкио Мисима

Проза / Прочее / Зарубежная классика