Читаем Все имеет свою цену, или принц для Гарри (СИ) полностью

- Многое Гарри, многое, – прошептал блондин и накрыл губы юноши своими, даря последнему нежный и трепетный поцелуй, его руки обняли парня и прижали к стене. Воспользовавшись тем, что Поттер не сопротивляется, Драко углубил поцелуй.

Гарри наслаждался действиями Малфоя, он долго ждал того момента, когда парень сделает что-то сам. Его нежные прикосновения дразнили юного лорда, возбуждая непреодолимое желание. Но место было не то, да и Драко не был готов полностью. Так что бедному юноше пришлось довольствоваться теми возбуждающими ласками, которыми одаривал его блондин. Но в ближайшем будущем он хотел исправить этот маленький недочет.

Драко отстранился от юноши, в его голове было пусто и что-то звенело, мешая сосредоточиться. Он отступил на несколько шагов. «Что же я творю? Он может развеять меня одним движением руки, а я... А что? Я решил добиваться его еще до того, как узнал кто он, я чист. Но смог ли я зацепить хотя бы что-то в его душе, ну или не в душе. Этот Фабиан был таким наглым, будто очень близок с Гарри. Даже если это так, я не сдамся!». Раздался звон колокола, возвещавший о начале занятий, и, встав к юноше боком, прошептал: – Я не сдамся! – это было сказано для себя, кусочек мысли, произнесённый в голос, не громко, но четко, и Поттер прекрасно расслышал эти слова.

- Урок уже начался, ещё увидимся, Гарри, – произнес блондин и, развернувшись, покинул площадку.

- А это уже интересно, – задумчиво сказал парень, оставшись в одиночестве, – Он решил не сдаваться … видно, появление Фабиана все же имело и положительные стороны, – улыбался парень, – теперь Драко станет активнее и никуда от меня не денется. Но Фабиан, что же делать с ним? – Парень повел в раздумьях еще около часа, покинув площадку и гуляя по замку, в расписании у него было окно, и он мог это себе позволить.

После долгих блужданий Гарри вернулся в спальню Гриффиндора, где его ждал Элиан.

- Что-то случилось? – обеспокоенно спросил фамильяр.

- Ничего, что требует немедленного решения, – парень открыл свой чемодан и достал из него свиток с восковой печатью. – На, взгляни и скажи, что ты по этому поводу думаешь, парень протянул птице пергамент.

Элиан выпустил свою магию и с её помощью развернул письмо, которое содержало приглашение на прием в министерство в составе свиты Альберта, как гостя. Давались разные гарантии безопасности, что было само собой разумеющимся, конфиденциальность, о которой и речи идти не могло. В общем, все то, что необходимо было пообещать по этикету. К приглашению был прикреплен второй лист, письмо. Там Князь говорил о необходимости для Гарри вступления в игру, что их маневр по отвлечению обеих сторон сработал не полностью, в основном, из-за истории с Малфоями, и что Лорд и Старик начали запускать свои лапы в министерство. Просил позволения начать действовать, ведь теперь Альберт не мог принимать решения сам, они стали tenebris ventus и подчиняются хранителю.

- И что ты думаешь? – спросил парень, когда дрозд закончил читать.

- Что доводы Князя убедительны, но вот действовать можно было и не раскрывая себя. Но что сделано, то сделано. Ты согласился на приём?

- Да, я буду там как гость, и меня не все узнают. Пресса будет молчать до того момента, пока мы не разрешим им говорить, Альберт заверял меня в этом. Я послал ему патронус, как только поговорил с Фабианом. А те письма, что напишут студенты, будут как раз на руку, элита будет оповещена, а всем остальным знать не нужно. И ещё, я позволил Альберту действовать – свои люди в министерстве нам нужны.

- Да, свои люди в разных сферах нам не помешают, нужно собрать небольшую группу из сторонников, чтобы они действовали скрытно и в наших интересах, – фамильяр задумался.

- Может, позаимствуем у Старика и его Темнейшества? – улыбаясь, отозвался юноша.

- Это будет непросто. Пожиратели не перейдут просто так на нашу сторону, как и члены Ордена. Лучше искать свободных.

- Ну вот ты этим и займешься и передашь Алю, что я хочу получить досье на всю элиту, служащую чокнутому Тому, и самых нормальных из пешек Старика. Прошерстим их, глядишь, что приличное и найдется.

- Это неразумно, Гарри, – протестовал Элиан. – Что ты предложишь им?

- То, что им будет необходимо, одним равенство, другим свободу, третьим безопасность. Не волнуйся, Элиан, я все просчитал. А самым верным из Пожирателей, я подарю свободу от их замечательных татуировок. Как думаешь, это достойная мотивация? Для тех, кто устал жить в страхе и отчаянии.

- Коварный план, ты хочешь сыграть на их слабостях и страхах. Я доволен тобой, – улыбнулся про себя фамильяр и улетел к Альберту, передать ему задание.

А в это время, за тысячи миль от школы, профессор зельеваренья Северус Снейп сидел в дорогом кожаном кресле с бокалом свежей крови в руке, а напротив сидел его отец – Князь Альберт Вентру.

- Итак, Северус, ты утверждаешь, что этот юноша раньше не казался тебе странным? – в который раз спросил Князь.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
Кино и история. 100 самых обсуждаемых исторических фильмов
Кино и история. 100 самых обсуждаемых исторических фильмов

Новая книга знаменитого историка кинематографа и кинокритика, кандидата искусствоведения, сотрудника издательского дома «Коммерсантъ», посвящена столь популярному у зрителей жанру как «историческое кино». Историки могут сколько угодно твердить, что история – не мелодрама, не нуар и не компьютерная забава, но режиссеров и сценаристов все равно так и тянет преподнести с киноэкрана горести Марии Стюарт или Екатерины Великой как мелодраму, покушение графа фон Штауффенберга на Гитлера или убийство Кирова – как нуар, события Смутного времени в России или объединения Италии – как роман «плаща и шпаги», а Курскую битву – как игру «в танчики». Эта книга – обстоятельный и высокопрофессиональный разбор 100 самых ярких, интересных и спорных исторических картин мирового кинематографа: от «Джонни Д.», «Операция «Валькирия» и «Операция «Арго» до «Утомленные солнцем-2: Цитадель», «Матильда» и «28 панфиловцев».

Михаил Сергеевич Трофименков

Кино / Прочее / Культура и искусство
После банкета
После банкета

Немолодая, роскошная, независимая и непосредственная Кадзу, хозяйка ресторана, куда ходят политики-консерваторы, влюбляется в стареющего бывшего дипломата Ногути, утонченного сторонника реформ, и становится его женой. Что может пойти не так? Если бывший дипломат возвращается в политику, вняв призывам не самой популярной партии, – примерно все. Неразборчивость в средствах против моральной чистоты, верность мужу против верности принципам – когда политическое оборачивается личным, семья превращается в поле битвы, жертвой рискует стать любовь, а угроза потери независимости может оказаться страшнее грядущего одиночества.Юкио Мисима (1925–1970) – звезда литературы XX века, самый читаемый в мире японский автор, обладатель блистательного таланта, прославившийся как своими работами широчайшего диапазона и разнообразия жанров (романы, пьесы, рассказы, эссе), так и ошеломительной биографией (одержимость бодибилдингом, крайне правые политические взгляды, харакири после неудачной попытки монархического переворота). В «После банкета» (1960) Мисима хотел показать, как развивается, преображается, искажается и подрывается любовь под действием политики, и в японских политических и светских кругах публикация вызвала большой скандал. Бывший министр иностранных дел Хатиро Арита, узнавший в Ногути себя, подал на Мисиму в суд за нарушение права на частную жизнь, и этот процесс – первое в Японии дело о писательской свободе слова – Мисима проиграл, что, по мнению некоторых критиков, убило на корню злободневную японскую сатиру как жанр.Впервые на русском!

Юкио Мисима

Проза / Прочее / Зарубежная классика