Читаем Все имеет свою цену, или принц для Гарри (СИ) полностью

- Чувствовал, – негромко ответил зельевар, прикрывая глаза. – Как только он переступил порог Большого зала после зимних каникул, я почувствовал его скрытую силу. Он умело её скрывал, но не от меня. Теперь многое становиться понятным: его уверенность, мощь, сила. Только вот когда он стал таким, раньше я не чувствовал в нем этого? Что стало катализатором?

- Наверное, Элиан, – просто ответил мужчина, допивая напиток.

- Элиан!? Ты хочешь сказать…тот самый? – удивился мужчина.

- Да. Тот самый. Он Его фамильяр. С такой забавной формой – дрозд, – Фабиан явно получал наслаждение, наблюдая за эмоциями брата, ведь вампиры могут чувствовать своих сородичей, даже если они полукровки.

- Тогда всё ясно, – усмехнулся зельевар. – Да, Поттер явно необычный юноша. В его жизни все не как у всех. И при всей его странности он берёт от жизни только лучшее. Как отреагировал отец?

- На что именно? На возвращение его любовника или на появление наследника Ормондов?

- И на то, и на другое.

- Ну, весьма предсказуемо. Как только Элиан появился, отец сразу же предложил помощь во всем, что касается мальчишки. Я слышал, что его обучали во временной петле. И Князь всяческими способами пытается оставить обоих при себе. Это все вылилось в то, что наш клан стал для хранителя tenebris ventus, и …

- Погоди-ка, – перебил брата Северус, – мальчишка стал хранителем?

- Да, отец лично провел ритуал. Теперь он истинный хранитель, а мы… ну ты про наше теперешнее положение знаешь, наверное, больше других, так что не мне тебе объяснять.

- Да уж, не стоит. Я прекрасно знаю, что значит клан с титулом tenebris ventus. Фавориты его светлейшества или, в данном случае, темнейшества.

- Темнейшества? Ты о чем? – Фабиан подался вперёд.

- Ну, так он увлекся мальчишкой Люциуса, который стал вампиром. Он не сможет назвать себя светлым, имея в партнёрах темное существо. Хотя, Драко на вид белый и пушистый.

- Он ещё тот хорек, – чуть злобно ответил полувампир.

- Ты имеешь что-то против Драко? – с любопытством поинтересовался Снейп. – Или у тебя были свои виды на Гарри?

- Тебя это не касается, – холодно отозвался мужчина.

- Ты плохо скрываешь ложь, Фабиан, особенно от меня. Юный Гарри тебя заинтересовал? Ты же понимаешь, что поступить с ним так, как ты поступаешь с другими своими мальчиками, у тебя не получится – клыки сломаешь, – Северус из братьев был старшим, и он всегда видел, когда Фабиан начинал заигрываться и не раз спасал его.

- Север!!! Я не дурак! И тут другое, я не хочу с ним играть…блондин мешает.

- Другое? А тебе не кажется, что ты для него малость староват? И Драко не помеха, зная твои вкусы, он может стать приятным дополнением, если сможешь выбить там себе место, – улыбнувшись, произнес Северус, доливая в бокал брата янтарный напиток.

- Староват? Нет, мне всего 27, я не на много старше его. Тем более, для вампиров возраст – не помеха. И твоё предложение по поводу блондина не так уж плохо. Я подумаю.

- Это было не предложение, а констатация факта, голод твоего либидо всегда был большим. А симпатичных мальчиков ты любишь больше свежей крови.

- Ну, может, потому, что у симпатичных и сильных мальчиков всегда можно позаимствовать пару глотков горячей и свежей крови, – перейдя на несерьёзный тон, отозвался полувампир. – Но это не меняет ситуации, я настроен серьёзно.

- Тогда тебе будет очень сложно. Драко, в кои-то веки, осознал свои чувства, это было написано у него на лице, когда ты появился. И я думаю, что он теперь не будет сидеть, сложа руки. У тебя серьезный конкурент, который имеет неплохую фору, – забавлялся профессор.

- Не страшно, он мальчишка. Я к Гарри ближе. Хотя, если он будет миленьким, то может я с ним поразвлекаюсь.

- Тогда Поттер сотрет тебя с лица земли. И будет прав. А отец добавит, за то, что выведешь из себя хранителя.

- Ну, это мы ещё посмотрим. Я, дорогой братец, не самый глупый вампир. Как-нибудь спасу свою шкуру.

- Как знаешь, – немного подумав, зельевар произнес то, что не каждый услышит от него, – Если все будет совсем плохо, приходи ко мне, я помогу, если не в деле, то хоть соберу тебя в нечто целое.

- Спасибо, Северус, – мягко отозвался Фабиан, несильно сжав его ладонь.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
Кино и история. 100 самых обсуждаемых исторических фильмов
Кино и история. 100 самых обсуждаемых исторических фильмов

Новая книга знаменитого историка кинематографа и кинокритика, кандидата искусствоведения, сотрудника издательского дома «Коммерсантъ», посвящена столь популярному у зрителей жанру как «историческое кино». Историки могут сколько угодно твердить, что история – не мелодрама, не нуар и не компьютерная забава, но режиссеров и сценаристов все равно так и тянет преподнести с киноэкрана горести Марии Стюарт или Екатерины Великой как мелодраму, покушение графа фон Штауффенберга на Гитлера или убийство Кирова – как нуар, события Смутного времени в России или объединения Италии – как роман «плаща и шпаги», а Курскую битву – как игру «в танчики». Эта книга – обстоятельный и высокопрофессиональный разбор 100 самых ярких, интересных и спорных исторических картин мирового кинематографа: от «Джонни Д.», «Операция «Валькирия» и «Операция «Арго» до «Утомленные солнцем-2: Цитадель», «Матильда» и «28 панфиловцев».

Михаил Сергеевич Трофименков

Кино / Прочее / Культура и искусство
После банкета
После банкета

Немолодая, роскошная, независимая и непосредственная Кадзу, хозяйка ресторана, куда ходят политики-консерваторы, влюбляется в стареющего бывшего дипломата Ногути, утонченного сторонника реформ, и становится его женой. Что может пойти не так? Если бывший дипломат возвращается в политику, вняв призывам не самой популярной партии, – примерно все. Неразборчивость в средствах против моральной чистоты, верность мужу против верности принципам – когда политическое оборачивается личным, семья превращается в поле битвы, жертвой рискует стать любовь, а угроза потери независимости может оказаться страшнее грядущего одиночества.Юкио Мисима (1925–1970) – звезда литературы XX века, самый читаемый в мире японский автор, обладатель блистательного таланта, прославившийся как своими работами широчайшего диапазона и разнообразия жанров (романы, пьесы, рассказы, эссе), так и ошеломительной биографией (одержимость бодибилдингом, крайне правые политические взгляды, харакири после неудачной попытки монархического переворота). В «После банкета» (1960) Мисима хотел показать, как развивается, преображается, искажается и подрывается любовь под действием политики, и в японских политических и светских кругах публикация вызвала большой скандал. Бывший министр иностранных дел Хатиро Арита, узнавший в Ногути себя, подал на Мисиму в суд за нарушение права на частную жизнь, и этот процесс – первое в Японии дело о писательской свободе слова – Мисима проиграл, что, по мнению некоторых критиков, убило на корню злободневную японскую сатиру как жанр.Впервые на русском!

Юкио Мисима

Проза / Прочее / Зарубежная классика