Читаем Все имеет свою цену, или принц для Гарри (СИ) полностью

- А надоело всё, эта игра в пай-мальчика…меня уже от неё тошнит.

- А если серьёзно, – фамильяр чувствовал, что его хозяин говорит не всё.

- А если серьёзно, то утром в замок заявился Фабиан, прямо на завтрак. Я спал, а домовики подняли настоящую панику: «К Лорду пожаловал гость и прилюдно раскрыл его тайну». Представь, что творилось в моей спальне. Но я тоже сильно удивился появлению полувампира. Как я понял, Альберт решил сделать первый ход. Честно, не пойму я этого вампира, я ему не враг, а он такое откалывает. Мог бы предупредить. Старик, конечно, был ошарашен новостью, тем более с подачи Фаба, но вот остальные... Пришлось раскрыться, но это, наверное, и к лучшему. Теперь можно будет играть открыто, – парень улыбался, а его глаза светились в предвкушении новых событий, его гнев на Князя постепенно утих.

- Альберт как всегда оригинален. Теперь тебе придётся быть очень осторожным. К обеду в газетах уже будет статья…

- Не будет. Аль придержит прессу. Он прислал мне письмо с приглашением быть гостем в его свите на приеме министерства. Я потом дам тебе почитать. Хочу узнать, что ты думаешь по этому поводу, – юноша уже дошел до кабинета, птица взлетела с плеча и перелетела на подоконник. – И ещё, Снейп – брат Фабиана, и он такой же, как Фаб. Ты знал?

- Я … – но фамильяр не успел ответить, парень вошел в кабинет, – знал. Чувствую, что эта маленькая тайна может обойтись дорого, – тихо закончил фамильяр и исчез.

- Извините, профессор. Можно войти? – раздался голос Гарри от двери, в которую меньше минуты назад он вошел.

- Мистер Поттер, почему Вы опоздали, – профессор МакГонагалл была раздражена, класс никак не хотел успокаиваться, а главный виновник этого безобразия отсутствовал.

- К сожалению, я должен был отправить срочное письмо, уверяю Вас, более этого не повторится, – парень опустил немного голову и придал голосу легкий оттенок раскаянья.

- Очень на это надеюсь, мистер Поттер. Займите свое место, – женщина выделила голосом фамилию парня, как бы пытаясь указать ему, кто он есть.

Но юноша не обратил на это никакого внимания, прошел по ряду и занял свободную парту. Рон и Гермиона бросали на него обиженные взгляды, ну, точнее, это была Гермиона. Рон после того, как услышал фамилию Гарри, притих. Зато все остальные гриффиндорцы, да и слизеринцы, с которыми проводился урок, то и дело бросали на юношу косые взгляды, от заинтересованных до откровенно враждебных и испуганных. Так прошло ещё два занятия. На большой перемене Гермиона и Рон смогли поймать Поттера в одном из полупустых коридоров. Девушка пыталась поговорить с Гарри, но он просто сказал, чтобы она больше не приходила, что их дружба окончена. Рон, стоявший рядом, молчал, и лишь тогда, когда девушка от избытка чувств и эмоций убежала, сказал:

- Спасибо. Она не понимает. Да и навряд ли поймет. Не в том мире росла. Но спасибо, – рыжий взглянул на Гарри, ожидая в ответ хоть что-то, но юный лорд лишь прикрыл глаза на несколько секунд. Уизли ушел.

- И за что тебя благодарил этот рыжий, – голос Драко раздался откуда-то сбоку.

- Ну, хоть он и марионетка старика, но все же чистокровный. Ему, как и многим, в детстве рассказывали сказки о моём роде. И не удивительно, что он понимает серьёзность своего положения. Я ведь и правда могу начать мстить его фамилии за личное оскорбление, а это значит конец для всей его семьи, – парень чуть улыбнулся и повернулся к Малфою. – У тебя ко мне есть дело?

- Да, – уверенно произнес блондин, – Только вот в коридоре я о нем говорить не хочу. Пройдемся? – Драко волновался, но отступать был не намерен. Он не проиграет!

- Я не против, – отозвался Гарри.

Двое ребят в молчании дошли до школьного двора и пошли вдоль каменной колоннады балкона, что вела на виадук.

- Не подскажешь, куда мы идем? – Гарри, конечно, любил школу, но у него было много дел.

- Уже пришли, – отозвался блондин. Они стояли на небольшой площадке, которой, судя по всему, редко кто пользовался. Со двора её было не видно, а из-за расположения замка и с земли тоже.

- И о чем ты хотел поговорить? – парень не знал об этом месте, но оно было очень удобным, если ты хотел скрыться от лишних глаз.

- Я хотел спросить, как там мама? – начал издалека Драко.

- Леди Малфой уже лучше, но в сознание она ещё не приходила. Кир сказал, что она очнется уже скоро, дня через два. Как только ты получишь браслеты ученика, сможешь её навестить.

- Это хорошая новость, – улыбнулся слизеринец.

- Несомненно. Но ведь это не то, ради чего ты тащил меня через ползамка. Верно? – юноша видел смятения парня, но помогать ему не собирался.

- Да, это не главное, – Драко улыбнулся и подошел к Гарри, который стоял, облокотившись на стену замка. – Главное, наверное, то, что для меня многое стало ясно. И знаешь, после тех часов в гостях у Тома, я многое понял. Увидел многое в другом свете. Так сказать, почувствовал реалии жизни на своей шкуре.

- И что это значит? – негромко отозвался Гарри.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
Кино и история. 100 самых обсуждаемых исторических фильмов
Кино и история. 100 самых обсуждаемых исторических фильмов

Новая книга знаменитого историка кинематографа и кинокритика, кандидата искусствоведения, сотрудника издательского дома «Коммерсантъ», посвящена столь популярному у зрителей жанру как «историческое кино». Историки могут сколько угодно твердить, что история – не мелодрама, не нуар и не компьютерная забава, но режиссеров и сценаристов все равно так и тянет преподнести с киноэкрана горести Марии Стюарт или Екатерины Великой как мелодраму, покушение графа фон Штауффенберга на Гитлера или убийство Кирова – как нуар, события Смутного времени в России или объединения Италии – как роман «плаща и шпаги», а Курскую битву – как игру «в танчики». Эта книга – обстоятельный и высокопрофессиональный разбор 100 самых ярких, интересных и спорных исторических картин мирового кинематографа: от «Джонни Д.», «Операция «Валькирия» и «Операция «Арго» до «Утомленные солнцем-2: Цитадель», «Матильда» и «28 панфиловцев».

Михаил Сергеевич Трофименков

Кино / Прочее / Культура и искусство
После банкета
После банкета

Немолодая, роскошная, независимая и непосредственная Кадзу, хозяйка ресторана, куда ходят политики-консерваторы, влюбляется в стареющего бывшего дипломата Ногути, утонченного сторонника реформ, и становится его женой. Что может пойти не так? Если бывший дипломат возвращается в политику, вняв призывам не самой популярной партии, – примерно все. Неразборчивость в средствах против моральной чистоты, верность мужу против верности принципам – когда политическое оборачивается личным, семья превращается в поле битвы, жертвой рискует стать любовь, а угроза потери независимости может оказаться страшнее грядущего одиночества.Юкио Мисима (1925–1970) – звезда литературы XX века, самый читаемый в мире японский автор, обладатель блистательного таланта, прославившийся как своими работами широчайшего диапазона и разнообразия жанров (романы, пьесы, рассказы, эссе), так и ошеломительной биографией (одержимость бодибилдингом, крайне правые политические взгляды, харакири после неудачной попытки монархического переворота). В «После банкета» (1960) Мисима хотел показать, как развивается, преображается, искажается и подрывается любовь под действием политики, и в японских политических и светских кругах публикация вызвала большой скандал. Бывший министр иностранных дел Хатиро Арита, узнавший в Ногути себя, подал на Мисиму в суд за нарушение права на частную жизнь, и этот процесс – первое в Японии дело о писательской свободе слова – Мисима проиграл, что, по мнению некоторых критиков, убило на корню злободневную японскую сатиру как жанр.Впервые на русском!

Юкио Мисима

Проза / Прочее / Зарубежная классика