Все стихи 2016 года по алфавиту (СИ)

Мне совершенно жизни жалко

Как гильйотине головы

Но б я заплакал за пожарных

Тушить в ней то чьто вздули Вы

Вы мне как всё Вы мне как мама

И даже больше например

Без Вас рука бежит к карману

Где портсигар и револьвер

Луна породистой еврейкой

И летом правильно бледна

Я буду ждать Вас на аллее

Как пристань пароход без сна

Вы тёплых вод где я кефалью

А нету вас - то се ля ви

Как в морге тот кто в ней купался

И утопился от любви

Не музыкален до Шопена

В словах для чуств пусть не дорос

Но Вы - из пены постепенны

Когда луна - я море слёз

Когда Вас есть то светит море

Вас нет то ничего совсем

Как жизнь уходит с трюмом горя

Последним рейсом на Марсель

Искать судьбу по разным странам?

Судьба - рулеточный Наган

С одной любовью в барабане

А тот где внутренний карман

Пускай мне в смокинг ураганы

Чему нет места наяву

Скрипят уключины зубами

То я во сне до Вас плыву

Прислал букет чьто не расстроил

Но с удивлением стоят

И стулья венские как брови

И ртом распахнутый рояль

Не нужно шляп с цветами в тулье

И много платьев - всё равно

На нашем общем в спальне стуле

Мне будет нравиться одно

Когда под хупой в синагоге

Мы с Вами разобьём бокал

Так будет капать даже с Бога

На то событие в стихах .

От стенок ваших крохотных домов

От стенок ваших крохотных домов,

От створок и спиралей эволютных

И бесхребетность сохранилась в людях -

Наследием для юбок и штанов.

Всё в них питалось, умирало с тем,

Чтоб императорским надменным лицам

Потом дворцовым мрамором пылиться

Над городом известняковых стен,

Над временем, застывшим для земли,

Поскольку ничего не изменилось -

Всё те же Тибры, Волги, Сены, Нилы

И то же дно приплюснутых жилищ.

А в них всегда рабы - кого, чего...

Лишь песни революций кровью льются.

Не вижу, Дарвин, тени эволюции

Моллюсков рода, рода моего.

Открытое письмо Алексею Навальному

Чумой на карнавале

Порушишь им уют.

Мне жаль тебя, Навальный -

Они тебя убьют.

Уж больно ты хороший,

Без трюка в рукаве.

Нельзя же так, Алёша,

По-честному говеть.

Провозглашаешь нитью -

Украл-судить-тюрьма.

Я вижу, ты - политик,

Но к горю от ума.

А если вор - в законе

И пишет тот закон,

Да все к нему с поклоном

Сквозь гвардии заслон?

Тебе юлить бы, славить,

В лояльности лизать,

И в слове о державе

Сперва слезить глаза,

Сначала приблатнённо

К престолу подканать,

Сказать, что ты - зелёный

Пацан у пахана.

Вот верный план начальный

В тюрьму послать ворьё.

Мне жаль тебя, Навальный,

Пахан тебя убьёт.

Отражения

Здесь что-то было, что - уже не помню.

Не магазин ли выпотрошен? Там -

Стремянка, из газет ковёр напольный.

Всё перекрасят, но опять не так.

В витрины не смотрю. Кривлянье моды.

А в стёклах - правда отражений дня.

В ней - лица несменяемой породы,

И угол зрения не поменять.

Там люди, постоянные веками.

Не по одеждам время узнают -

По складу лиц, что, отразившись, канут.

Который век? Без малого июль.

Стремянка и газеты в Зазеркалье.

Отречение

Полупьяный ветер дворником шурует,

Листья, словно искры, вспыхнув, оседают,

Жертвенно обряден на кострах наряд

Октября и неба. Не разочарует,

Колдовством не сгинет синева седая,

A сожжённым чарам силу не терять.

Спелой краской хлеба не наесться вдосталь,

До отвала, насмерть, до и за иканье,

И не насмотреться, как на деву, впрок -

Ивы над прудами золотой коростой

Оброняют осень в синюю зеркальность,

Слепнущую лепо, никому в упрёк.

А людским квартирам не царить над домом

В паутинках бабьих возвращенья лета,

Что щекочут память бледного лица;

И рука, ведома веткой ивы вдовой,

Ветреной природе под её портретом

Пишет: "Отрекаюсь. Самозванный царь".

Отрываю ото лба ладонь

Недалёким так-тик"ом в углу

Ходики смешны стратегам - в красном

Над лампадой. Муха по столу

Семенит, наглея час от часу.

Отрываю ото лба ладонь

В пятый раз с надеждою прихлопнуть.

Я жесток? Я мухой раздражён,

Мысля о содомах и потопах.

В ходиках проснулся механизм,

Проскрипела дверца для кукушки,

Ожидал "ку-ку!" и птичку с ним -

Из-за дверцы высунулся кукиш.

Отчаяние отчаливания

На стихотворение Бориса Пастернака "Отплытие"

Соль на губах. Морская ли?

Горечь в ней слёзным привкусом.

Кланяться в ноги, каяться

Присным кровавым приставам?

Вот и гудок печалится.

Как беспризорники, следуя,

Чайки орут отчаянно:

"Хлебушка! Крошку хлебушка!"

Всё, что у нас вояжного -

Пара белья и рукопись.

То и другое - важное.

Много ли, мало? Что копить?

Строчки, пожалуй - главное,

С мыслью, пожалуй - целое.

Ну, а сорочки, глажены,

К мыслям и строчкам - белые.

Вот уплываем с чаяньем.

Горечь и соль не прятать нам,

В море с гудком и с чайками

Чистых рубах, непятнанных.

Падение чашки

"Локоть безглазый!" - плеснулось из чашки, и в пропасть

С нею летит, но до пола - секунда законна.

Четверо где-нибудь шлёпнуты будут по попкам,

С криком задышат, а два человека - закончат.

На километров пятнадцать Вселенная толще

Станет, а Солнце - худее, но худо да будет.

Чашка в полёте... И грозы из сотни винтовок

Отсалютуют прелюдией громкому чуду.

Дятловых стуков по дереву - два с половиной.

К финишу сальто смертельного чашки у пола

Шутки и девушки сотней утратят невинность.

Больше ли юношей жизни утратят с уколом?

Сколько сорвётся терактов, ромашек и бисов?

Это секретно. Пускай поцелуев с цветами -

Больше. Иначе в последнем падении с выси