Все стихи 2016 года по алфавиту (СИ)

Греть и чайник, и любовь, и знамя,

И упасть пустым и бездыханным

В небеса, откуда это пламя.

*Звезда Вега, самая яркая звезда созвездия Лиры. Она не только больше Солнца, но и ярче его (прим. приш-ца).

Призраки анфилады

Анфилада комнат или смыслов,

Снов, где натыкаешься на мебель,

Дежавю той ночи, где и не был,

И когда-то был, в жильцах не числясь.

И рука у двери выключатель

Ищет, но, спасенья не нащупав,

В немоте для карася и щуки

Выбросится щупальцем несчастий,

Столкновений с шорохом, обманным

Шёпотом и призраками целей

Не дешёвых щипачей карманных -

Живоглотов жизней драгоценных.

Анфилада лет и снов, в которых

Призраки убийц и идиотов

У портретов, вставленных в киоты,

С "Отче наш" в кириллице узорной.

Встав с подушки, влажной каждым утром

От своих видений и заочных,

Я рифмую то, что видел ночью,

С тем, что видел днём или - как будто.

Приходите босыми

Приходите босыми, нагими,

Без гармошки и громких сапог,

Без энигмы вуали княгини.

Потрудитесь к богине - другими,

На высокий порог

К высоте человеческой речи,

К языку с новым смыслом во рту -

Возвращения сути извечной,

Той, которой идет человечье,

И столетья идут.

Ах, оставьте! Кривлянья и плясы,

Пестроту оперений, дворам -

Проходимцев постойные кляксы.

Предъявите к желанью остаться

Белоснежность пера.

Продолжение реквиема

Не пересчитанным в могилах

Для поимённости потерь,

Тем, жизнь едва ли пригубившим -

Им грустно видеть, что - теперь.

Не терпеливо завещавшим

На дыбах вытерпеть сполна,

А на распятьях не прощавшим

И муку выпившим до дна.

Им, унесённым смертным смерчем,

Но не склонившим головы,

В то время, вовремя умершим,

Жалеть безвременно живых.

Продолжение тетради

Вдохнув пожарища земли,

Их кислый углерод,

Душа, сорвавшись, словно лист,

К тетради припадет.

Весомость слез испив до дна

И утомив уста,

Падет всей тяжестью она

На белизну листа.

И тот, младенцем закричав,

Одушевлен и нов,

Примкнет к тетради, кожа чья

Отсутствует давно.

Произведения лекал

В огонь виньеточную речь,

Произведения лекал.

Вердикт критических зеркал:

Редактор - печь.

Качает головой мигрень,

Сползает тенью плоской стих,

Высокий свет, укоротив,

Колеблет тень.

И тает снег, нагрет трубой,

Мираж колышется, скользит

Туда, где облаков транзит -

Неспешных лбов.

Один огонь - благой камин,

Костёр ли, печь, один закон:

Доске без образа - огонь

(Семь раз - "Аминь")!

А то, что жизнь продлит за смерть,

Что всё поставит на попа -

Поэзия, а в ней запал,

В нём - годомер.

Взорвёт не разрушать - извлечь

Из ископаемых пластов

Строку в звучанье золотом.

Лекалам - печь.

Промежуточное слово

Друг ошибётся, посчитав - беда,

А недруг - понадеясь на недуг,

Но, помня, что не "если", а "когда",

Что, может быть - с ножом в спине и вдруг,

Скажу, что ненавижу и люблю,

Как прежде - не в тылу, не в стороне,

Не степлен сервировкой пресных блюд,

Никак не выжжен острыми во мне,

Что, проклиная, не могу забыть,

Поскольку полон и любви, и прав

Я - сын законнорожденный Оби

От свободолюбивого Днепра.

И далеко не первый - в далеко

Впервые для себя, а у земли

Очередной для череды веков,

Душой упавший навсегда на лист.

Поэтому в моих глазах покой,

Останутся другие - прокричать.

Стихи в листы вносившие рукой,

С чем душу вы отпустите в свой час?

И недопонимающим меня,

И прочим, отвергающим меня,

Скажу: пошли мне Бог условность дня,

Ни слова в том не стал бы изменять.

Промежуточность тумана

Туман, из храма-почвы выходя,

Подаст пятак серебряной росой

Траве иссохшей - нищенке босой,

Просящей подаяния дождя,

Дурманом глаз и мыслей, и ушей,

Дорог, стремлений А увидеть Б,

Дымленьем строк и миру, и тебе,

Улыбок - хоть верёвочки пришей.

Любви к святой земле расплывчат нимб,

В молитве небесам земли персты,

Туман - предтеча с млечностью пути,

И звездопад для паперти под ним.

Пустой поэзии троллейбус

Когда б она могла сказать,

Тебе подобно - хлёстко, сильно,

Моя прекрасная гроза,

Наевшись облаками пыли,

Строками сердце разрядить,

Молниеносно землю жаля;

И всё, что от земли в груди,

Вернуть, озоном освежая,

Дабы живущие на ней

Под грохот колесницы Зевса

Прочли про запылённость дней

Дефибриллятором для сердца.

Гроза! Не расщепляй стволов,

Не нагревай громоотводов,

А предвещай рожденье слов,

Когда твои отходят воды.

Стихам бы так заговорить -

Твоим могуществом, ах, если б...

Трясётся по стране, искрит

Пустой поэзии троллейбус

И тормозит, где - под уклон,

Где повороты и ухабы.

Маршрут "До Светлого". Салон

С "Ах, чтоб тебя!" какой-то бабы.

Пустой состав

Усталый дизель пятился по-рачьи,

Таща состав суставчатый навстречу

Закату, и бессмысленно бурлачил,

Как будто он реке противоречил.

Вагоны умножались календарно

Пустыми, словно сцепленные дыры

Глазниц в шеренгах мёртвых, безударных,

Бессловно доверявших командиру.

И годы в сцепке грузы не вмещали,

И не служили датам помещеньем,

Их не встречали в городах мещане,

Не провожали в избах с угощеньем.

Все стрелки часовые обездвижив,

Последняя война сомкнула вежды,

И Бог разочарованный не выжил,

Погибнув с человечеством-невеждой.

Пытка попытки

Мне кажется, что глаза Берлиоза (не композитора) открылись на жизнь впервые уже на блюде. Поэтому они были так печальны

Застыли в масле облака

Псевдодвижением, строкой,

Рукав реки идёт реке -

Его покрой нашли века,

Что облаками высоко