Все стихи 2016 года по алфавиту (СИ)

И ветер, веющий говном!

Рождество и т. д.

Рождаемся с грибницей бога,

Когда мы покидаем мать

И запеленаны в дорогу.

А научившись понимать,

Что там - в вагонах и в кабинах

Машин на тверди и над ней,

Быть может, суждено погибнуть

В секунду одного из дней,

И ничего не переменишь,

И не предвидишь ничего,

На нас прозрениe-мгновенье

Наступит, богово, ногой

Как страх, беспомощность, надежда

Печаль недетского лица

В одеждах спутанных невежды

И мудреца, и храбреца.

Сердца-колокола тугие

Забьются изнутри, во тьме,

О том пустом гнезде-могиле,

Где жизнь откладывала смерть.

Роняние младенцев

Как только воды отошли

Предутренним дождём заветным,

День появился для земли

Страницей, отведённой свету.

И был улыбчив, розов весь,

У тельца - аромат ванили.

Сцепились аисты небес -

Кому нести, и... уронили.

Увы, не нужно экспертиз,

Воочью можно убедиться:

Опять земле - идиотизм.

А виноваты в этом птицы!

Так длится долгие года,

Нельзя сказать - отдельный случай.

И всё выходит - как всегда,

Но хочет Бог всегда - как лучше.

И он не виноват. У тьмы

Потуги искренни и святы.

Дерутся аисты, а мы...

Претерпеваем результаты.

Но верю, верю до сих пор

В тот день рожденья дня, у Трона

Все аисты закончат спор

И свет доставят без урона.

Роса-любовь

Травинкой малой в мураве -

Тогда любим.

Там, в большинстве, на всё ответ

На всех один.

Деревьям одиноким - тем

Топор, пила

Из красных рук, из красных стен.

Потом - до тла.

Одна на всех роса вины,

Копыт волна

Монгольских, княжеских, иных,

Коса одна.

Травись, уверовав, спасись

В росе-любви.

Люби желающих пастись.

Клонись, травись!

Русской деревне

В окружении деревьев

В серых срубах простоты -

Деревянная деревня,

Позадревние кресты.

Деревенская исконность

Богом смотрит из угла -

Как икона на икону

Деревянного стола.

Нежелезная полезность

В том, что просто обновить,

Нежелательная трезвость

В песне, в празднике, в любви.

Далека до ада раем -

Как начало бытия.

Что ж ты, матерь, умираешь,

Деревянная моя?

Русскому народу

Завсегдатай пивных и всенощных,

И "Бродячей собаки" столов,

Почитавший и Фета, и мощи,

И площадную рубку голов,

Со смекалкой Левши и Ивана

Дурака, кто отнюдь не дурак,

И со слогом певучих Боянов,

И с похмельем безудержных драк,

Разноликий, но с цельностью сплава,

Где земля, и железо, и стих.

Это вздор, что величием славен -

Он не выше, не ниже других.

Говорить неприятность - не в радость:

Мой народ обескровлен на треть,

Хромосомно надломлен прикладом

На колене судьбы в октябре.

И страдает, и мучим потерей

Очень важных в наборе слогов,

И не знает об этом.

Но верю -

Через время срастётся, благой.

Русскому языку

Бей в гроб как в колокол, язык,

Язык мой русский.

Двухсотый множится в разы

В двухсотом грузе.

Святи портреты для стены

И ставь к ним свечи,

Но грузы как бы не-войны

Как бы не легче.

И, слыша в гимнах, где, скорбя,

Ты славишь смерти,

Я вырвать бы хотел тебя

И бросить ветру.

С той стороны зеркального стекла

По лестнице, как головокруженье,

Через ступень сбегала и вела

Сквозь влажную сирень в свои владенья

С той стороны зеркального стекла.

(А. Тарковский)

Поместив под микроскопом

Распечатанную строчку

И приблизив к окулярам

Любознательно глаза,

Удивился остолопом -

Запятая стала ночью,

А за нею - цвет полярный,

Что поведал в кинозал

О холодной вермишели,

Об остатках макаронных,

О дорожках волокнистых

Капель на стекле, на лбу,

Клочьях шерсти или шеях

Лебединых удивлённых,

О затмениях за ними

Многоточий или букв.

И, улавливая смыслом

Переменность света, тени,

Двигаю предметный столик,

Над которым револьвер -

И нацеленно навис он,

Многоглазо, а вертеньем

Объективен и настолько -

Правосудию пример.

Эта строчка - дни и ночи,

И сплетенье сутей, нитей

Что развязкою дорожной

Не развяжется никак.

Видит глаз, проникнуть хочет.

Ради бога, объясните.

Объясненье невозможно -

Гениальная строка.

Синдром Хомы

Рассудка выродки - в душе,

На дне ее, когда без сна.

Свиные рыла, когти, шерсть,

Проклятья вам как имена!

Долой вас - в землю и леса

Лукавым, нелюдем, врагом -

Всё, что в ночи, и что ты сам

Таишь во тьме, страшась его.

Держись, бурсак! Коптит свеча,

Твой голос сел, а волос сед,

А до рассвета целый час,

И никого вокруг совсем,

Лишь нечисть, ненависть и зло,

Рожденные в тебе самом,

И тени рвутся в круг из слов,

Где плачет оберег-псалом.

Останься на ночь близорук,

Пускай от строк глаза свербят,

Но не взгляни за светлый круг -

Увидишь самого себя.

Скорость детства

Всю относительность створожа,

Найду, сложив перед собой

Воспоминания, умножив,

Что детский год - не световой.

Он нёсся, раскрутив педали,

Ни миг на месте не стоял,

И воспаление миндалин

Лечил "Пломбиром" бытия.

А в школу, в синеву тетрадей

Влетал, совсем осатанев,

Но меньше времени потратив,

Чем нужно - топнуть по Луне.

Следущая - Париж...

По впечатлением от фильма "Окно в Париж" режиссёра Юрия Мамина

Утро. Банка на ухабах

Скачет, в банке огурцы -

Дети, мужики и бабы,

Их мамаши и отцы.

Пот течет по ним рассолом

По рецепту "Мосгортранс",

Матерщиною перцовой

Сплочены они с утра.

"Xто на следущей, гaтовьтесь", -

Потолок проговорил.

Может, Бог? Но голос тетки:

"Будит следущей Париж...".

Тишина - как в Мотороле,

Если к ней питанья нет.

"Господи! За шo боролись?!" -

Взвизгнул дед-пенсионер.

Девка, потная от шубы,

Засмеялась - не унять,