Вторая рука

Я провел ладонью по лицу, по макушке, по затылку. Заставил себя расслабить мышцы. Отвернулся от окна.

– Луиза Макиннс?

– Она самая.

– Это Дженнина соседка по квартире, – пояснил я.

– Ах вот оно что… Ладно, Сид, если на сегодня все, то я пошел. И это… ты же завтра будешь тут, нет?

– Буду.

Он кивнул. Все прочее мы оставили несказанным. Веселость, насмешливость, дружбу и подавленную тревогу выражали только его лицо и голос. Быть может, он и в моем лице прочел нечто сходное. Во всяком случае, на прощание он улыбнулся. А я пошел в гостиную, думая о том, что некоторых долгов не вернешь.

Луиза стояла посреди комнаты, озираясь по сторонам точно так же, как делал это я на квартире у Дженни. Я заново увидел собственную комнату ее глазами: странная планировка, высокий потолок, не как сейчас строят; бурый кожаный диван, у окна столик с напитками, шкаф с книгами, на стенах гравюры в рамках и на полу, прислоненная к стенке, большая картина со скачущими лошадьми, которую я почему-то так и не удосужился повесить. Рюмки, стаканчики из-под кофе, пепельницы, полные окурков, и стопки писем на журнальном столике и повсюду.

Сама Луиза выглядела совсем иначе: при полном параде, а не как женщина, которую выдернули из постели в воскресное утро. Коричневый бархатный жакет, ослепительно-белый свитер, коричневая юбка в крапинку с широким кожаным поясом на безупречной талии. Светлые волосы чистые и блестящие, на розовой, свойственной англичанкам коже макияж цвета розовых лепестков. И отрешенный взгляд, говорящий о том, что весь этот мед вовсе не затем, чтобы приманивать пчелок.

– Добрый день, мистер Холли.

– Можете звать меня Сидом, – предложил я. – Вы же со мной неплохо знакомы, хоть и заочно.

Она улыбнулась:

– Хорошо, Сид.

– Хорошо, Луиза.

– А Дженни говорит, что «Сид» – имя как у сантехника.

– Что ж, сантехники – отличные ребята.

– А знаете, – сказала она, отведя взгляд и продолжая изучать мою гостиную, – что по-арабски «Сид» значит «господин»?

– Нет, не знал.

– А вот!

– Ну, можете сказать об этом Дженни, – предложил я.

Она снова устремила взгляд на меня:

– Она вас изводит, верно?

Я улыбнулся:

– Кофе хотите? Или выпить?

– А чаю можно?

– Конечно!

Она пошла со мной на кухню, и смотрела, как я завариваю чай, и не говорила глупостей по поводу бионических протезов – в отличие от большинства новых знакомых, которые находили мою руку очень занятной и рано или поздно сообщали об этом. Вместо этого она озиралась по сторонам с безобидным любопытством. В конце концов ее внимание привлек календарь, висящий на ручке соснового буфета. Календарь был с фотографиями лошадей – рождественский подарок от какой-то букмекерской конторы. Она принялась листать страницы, заглядывая на картинки будущих месяцев, наконец остановилась на декабре: на фотографии были лошадь с жокеем, берущие «кресло» в Большом национальном. Они картинно выделялись на фоне неба.

– Отличное фото! – сказала она, а потом прочла подпись и удивилась: – Ой, да это же вы!

– Да, фотограф отличный.

– А вы выиграли эту скачку?

– Да, – скромно сказал я. – С сахаром?

– Нет, спасибо.

Она отпустила календарь, и страницы упали на место.

– Странно, наверно, когда тебя в календарях печатают?

Для меня ничего странного в этом не было. «Странно, наверно, – подумал я, – так часто видеть свои фотографии в газетах, что этого почти не замечаешь».

Я отнес поднос в гостиную и поставил прямо поверх конвертов на журнальном столике.

– Присаживайтесь, – сказал я, и мы сели оба. – Это все письма, в которых приходили чеки за полироль, – сказал я, кивнув на конверты.

Луиза посмотрела недоверчиво:

– А они пригодятся?

– Надеюсь, – ответил я и объяснил про список рассылки.

– Господи помилуй! – Она замялась. – Ну, наверно, то, что я привезла, не понадобится…

Она расстегнула свою коричневую кожаную сумочку.

– Я сюда не нарочно приехала, – сказала она, – просто у меня тут тетя рядом живет, и я ее навещаю. В общем, я подумала, все равно мне по пути, а вдруг это пригодится.

И достала книгу в бумажной обложке.

«Могла бы и по почте отправить», – подумал я, но был рад, что она этого не сделала.

– Я пыталась внести хоть какой-то порядок в тот хаос, что царит у меня в комнате, – сказала она. – У меня там столько книжек! Они как-то сами накапливаются.

Я не стал говорить, что я их видел.

– Да, книжки – они такие, – кивнул я.

– Так вот, а эта завалялась среди них. Это книжка Никки.

Она протянула книжку мне. Я взглянул на обложку, положил книгу на стол и принялся разливать чай. «Навигация для начинающих». Я передал Луизе чашку с блюдцем.

– Он интересовался навигацией?

– Понятия не имею. Но мне стало интересно. И я ее позаимствовала у него из комнаты. По-моему, он даже не заметил, что я ее позаимствовала. У него была такая коробка со всяким барахлом, как у детей в пансионе, и однажды я зашла к нему, а у него все было разложено по комоду, как будто он разбирал вещи. И в общем, его в комнате не было, и я эту книжку позаимствовала. Он бы не стал возражать, он к таким вещам очень легко относился… и я, наверно, отнесла ее к себе, чем-то завалила и просто забыла о ней.