Вторая рука

– Ну да. У крутого букмекера Тревора Динсгейта есть братишка, который работает в лаборатории, где делают вакцины для людей: от оспы, от дифтерии и так далее. И они вдвоем придумали план, как впрыскивать свиную заразу фаворитам скачек.

– Фавориты в результате проигрывали, – сказал Чико, – а букмекер собирал урожай.

– Верно, – подтвердил я.

Я чувствовал себя очень странно, излагая замысел Тревора Динсгейта простыми, обыденными словами и говоря о нем так, словно это одно из наших обычных расследований.

– А как ты узнал? – спросил Чико.

– У Генри Трейса пал Глинер, на вскрытии обнаружили свиную болезнь. А когда я поехал в лабораторию вакцин, то увидел человека по фамилии Шеммок, который занимается необычными мутациями, и вспомнил, что Шеммок – настоящая фамилия Тревора Динсгейта. А Тревор Динсгейт – большой друг Джорджа Каспара… А все пострадавшие лошади, насколько это известно, стояли на конюшне Джорджа Каспара.

– Не многовато ли совпадений? – спросил Чико.

– Есть немного. Но дальше уж пусть служба безопасности разбирается.

– Эдди Кейт? – скептически переспросил Чико.

– Это дело он замять не сможет, не волнуйся.

– А Розмари ты уже сказал?

– Нет еще.

– Вот смеху-то будет!

– Ага.

– Ну что ж, Сид, дружище, – сказал он, – сегодня у нас день успехов! Мы накрыли Никки Эйша.

Никки Эйша, с ножом в носке. Пустяки по сравнению… по сравнению с…

– Эй, – голос Чико в трубке звучал обиженно, – ты что, не рад?

– Рад, конечно! А как накрыли-то?

– Он опять взялся рассылать эти дурацкие письма. Я был у тебя на квартире сегодня утром, просто так, на всякий случай, а там два больших конверта с нашими наклеечками.

– Здорово! – сказал я.

– Открываю я их. Оба конверта отправили нам люди с фамилиями на «П». Не зря бегали-то!

– То есть у нас есть письмо от него?

– То-то и оно! И один в один такое же, как твоя жена рассылала, только адрес, куда деньги слать, другой, разумеется. Карандаш у тебя есть?

– Есть.

Он продиктовал адрес. Адрес был в Клифтоне, под Бристолем. Я задумчиво посмотрел на бумажку. Можно, конечно, сразу передать его полиции, а можно попробовать проверить самому. В том, чтобы проверить самому, был как минимум один существенный плюс…

– Чико, – сказал я, – позвони на квартиру Дженни в Оксфорде и попроси Луизу Макиннс. Скажи ей, пусть перезвонит мне сюда, в отель «Ратленд» в Ньюмаркете.

– Чего, боишься любимой женушки?

– Так сделаешь?

– Да куда ж я денусь!

Чико расхохотался и повесил трубку. Однако когда телефон снова зазвонил, это оказалась не Луиза, а все тот же Чико.

– Она там больше не живет, – сказал он. – Твоя жена дала мне ее новый телефон.

Он продиктовал мне его.

– Что-нибудь еще?

– Ты не мог бы подъехать со своим магнитофоном в Жокей-клуб на Портмен-сквер завтра во второй половине дня, скажем часа в четыре?

– Так же, как в прошлый раз?

– Нет, – сказал я. – Культурно, с главного входа.

Луиза, к моему облегчению, ответила на звонок. Когда я объяснил ей, что к чему, она ушам своим не поверила:

– То есть вы его в самом деле нашли?!

– Ну да, – сказал я. – Вероятно. Так вы согласитесь приехать и опознать его?

– Да, – ответила она, не раздумывая. – Куда и когда?

– Это в Бристоле…

Я помолчал и добавил не без смущения:

– Я сейчас в Ньюмаркете. И мог бы сегодня заехать в Оксфорд подобрать вас, и мы бы прямо туда и отправились. Возможно, мы его выследим уже сегодня вечером… ну, или завтра утром.

В трубке стало тихо. Потом она сказала:

– Я съехала от Дженни.

– Да.

Снова тишина – а потом ее голос, негромкий, но решительный:

– Ну хорошо.

Луиза ждала меня в Оксфорде. Она захватила с собой сумку с вещами для ночевки.

– Привет! – сказал я, выходя из машины.

– Привет!

Мы переглянулись. Я поцеловал ее в щеку. Она улыбнулась – надо полагать, от радости – и забросила свою сумку в багажник, к моей.

– В любой момент можно сдать назад, – сказал я.

– Тебе тоже.

Однако же мы сели в машину, и я покатил в Бристоль, чувствуя себя беззаботным и довольным жизнью. Тревор Динсгейт еще не начал меня разыскивать, Питера Рэммилиза с его парнями не видно было уже неделю, и никто, кроме Чико, не знает, куда я еду. Нет уж, туманное будущее не испортит мне приятное настоящее. Я решил ни в коем случае не заглядывать вперед, и большую часть времени мне это удавалось.

Сперва мы приехали в загородный отель, про который мне кто-то рассказывал: на высоких утесах, с видом на ущелье реки Эйвон, рассчитанный на богатых американских туристов, любящих комфорт.

– Ой, да нам сюда и не попасть, – сказала Луиза, окидывая взглядом всю эту роскошь.

– Я звонил.

– Какой ты предусмотрительный! Один номер или два?

– Один.

Она улыбнулась – так, словно ее это вполне устраивало, – и нас проводили в просторную комнату с деревянными панелями на стенах, коврами на полу, старинной полированной мебелью и огромной кроватью под балдахином с белыми муслиновыми оборочками, как любят американцы.

– Господи! – воскликнула Луиза. – А я-то рассчитывала на мотель!

– Про балдахин я не знал… – несколько растерянно проблеял я.

– Вот это да! – рассмеялась она. – Ну, так еще веселее!