Вторая рука

– Вероятнее всего, он сделал бы это сам, если б мог, – сказал я. – Он не стал бы рисковать тем, что кто-то еще об этом узнает и, возможно, сможет его шантажировать.

– Меня поражает, Сид, – сказал сэр Томас, похоже, вполне искренне, – как вы ухитрились во всем этом разобраться.

– Но я…

– Да-да, – улыбнулся он. – Все мы знаем, что вы хотите сказать. В душе вы по-прежнему жокей.

Повисла долгая пауза. Наконец я сказал:

– Вы ошибаетесь, сэр. Отныне я – вот это. – и я указал на кассету.

Сэр Томас посерьезнел, нахмурил брови. Похоже, он пересматривал заново все свое отношение ко мне – как и многие другие люди. Да, ему, как и Розмари, я до сих пор казался жокеем, но сам-то я знал, что больше не жокей. Когда сэр Томас заговорил снова, его голос звучал на октаву ниже и намного задумчивей.

– Да, мы все относились к вам слишком легкомысленно. – Он помолчал. – Когда я говорил вам в Честере, что я вас однозначно рассматриваю как источник добра для скачек, я, несомненно, говорил всерьез, однако теперь вижу, что в глубине души воспринимал это как некий забавный парадокс. – Он медленно покачал головой. – Прошу прощения.

– Ну, это давно становилось ясно, кем сделался Сид, – отрывисто сказал Лукас Уэйнрайт. Он успел устать от этой темы и, как обычно, стремился перейти к другим вопросам. – Сид, ваши дальнейшие действия?

– Поговорить с Каспарами, – ответил я. – Пожалуй, я бы съездил к ним завтра.

– Хорошая идея, – сказал Лукас. – Вы не против, если я поеду с вами? Теперь это, разумеется, работа службы безопасности.

– А со временем и полиции, – несколько угрюмо заметил сэр Томас. Он воспринимал любые публичные расследования преступлений, связанных со скачками, как позор для всей отрасли и был склонен скорее спускать людям с рук их проступки, если их преследование грозило повлечь за собой публичный скандал. Я и сам был того же мнения и тоже поступал так, но только при условии, что дело можно было замять втихомолку таким образом, чтобы это не повторилось.

– Если вы тоже едете, командор, – сказал я Лукасу Уэйнрайту, – возможно, вам стоит договориться с ними о встрече. Они, возможно, поедут в Йорк. Я-то собирался просто приехать в Ньюмаркет пораньше и положиться на удачу, но вы вряд ли захотите так делать.

– Ни в коем случае, – отрезал он. – Я позвоню им прямо сейчас.

Уэйнрайт ушел к себе в кабинет, а я положил кассету в пластмассовый футлярчик и протянул ее сэру Томасу:

– Я записал все на пленку, потому что дело запутанное, и, возможно, вы захотите послушать еще раз.

– Это уж точно, Сид! – воскликнул один из начальников. – Одни эти голуби чего стоят…

Вернулся Лукас Уэйнрайт:

– Каспары сейчас в Йорке, но они брали аэротакси и должны вернуться сегодня же вечером. Джордж Каспар хочет с утра присутствовать при тренировке своих лошадей, прежде чем улететь обратно в Йорк. Я сказал его секретарю, что мне нужно видеть Каспара по делу чрезвычайной важности, поэтому мы будем в одиннадцать. Сид, вас это устроит?

– Да, вполне.

– Тогда заедете за мной сюда к девяти?

Я кивнул:

– Хорошо.

– Я буду у себя в кабинете работать с почтой.

Эдди Кейт в последний раз бросил на меня ничего не выражающий взгляд и молча удалился.

Сэр Томас и прочее начальство пожали руки мне и Чико. Когда мы вошли в лифт и поехали вниз, Чико сказал:

– Еще немного, и они с тобой целоваться будут.

– Это ненадолго.

Мы вернулись туда, где я оставил свой «скимитар», – вообще-то, парковаться там было нельзя. Из-под дворника торчала квитанция на штраф. Ожидаемо.

– Ты на квартиру поедешь? – спросил Чико, усаживаясь на пассажирское сиденье.

– Нет.

– Ты все еще думаешь, что эти громилы…

– Тревор Динсгейт, – сказал я.

Чико расплылся в насмешливой улыбочке:

– Что, боишься, что он тебя вздует?

– Он наверняка уже знает… от брата.

Я внутренне содрогнулся от вновь нахлынувших кошмаров.

– Ну да, наверное. – Чико это не волновало. – Слушай, я тут тебе еще одно письмо притащил…

Он порылся в кармане штанов и достал сложенный во много раз и слегка замызганный лист бумаги. Я с отвращением взял его в руки, прочитал. Да, точно такое же, как те, что рассылала Дженни, только подписано с красивым росчерком «Элизабет Мор» и адрес клифтонский.

– Ты отдаешь себе отчет, что вот эту грязную бумажонку, возможно, придется представлять в суде?

– Я же ее просто в карман положил! – сказал он, оправдываясь.

– Что ты в этих карманах таскаешь? Компост, что ли?

Чико забрал у меня письмо, спрятал в бардачок и опустил стекло в окне.

– Ну и жарища, скажи?

– Угу.

Я тоже открыл окно, завел мотор и отвез Чико к нему домой, на Финчли-роуд.

– Я буду в том же отеле, – сказал я. – И послушай… съезди, пожалуйста, завтра со мной в Ньюмаркет.

– Если хочешь, то пожалуйста. А зачем?

Я пожал плечами, делая вид, что это все пустяки.

– Как телохранитель.

Чико удивился. И недоверчиво спросил:

– Ты что, в самом деле его боишься, Динсгейта этого? Серьезно?

Я поерзал на сиденье. Вздохнул.

– Похоже что да, – ответил я.

Глава 17