Замок Лорда Валентина

Трон, на котором сидел Тиверас, был тем же, который он занимал во время первого визита Валентина в Лабиринт - роскошное золотое сиденье с высокой спинкой, к которому вели три низкие широкие ступени - но сейчас он был целиком заключен в сферу из слегка подкрашенного голубого стекла, в которую входили многочисленные жизнеобеспечивающие трубки, образующие сложный, почти сплошной кокон. Эти прозрачные трубопроводы с пузырящимися разноцветными жидкостями, эти счетчики и циферблаты, эта масса датчиков, размещенных на щеках и лбу Понтифекса, эти провода и узлы, соединения и зажимы создавали жуткое и пугающее зрелище, поскольку ясно говорили, что жизнь Понтифекса таится не в нем, а в машинах, окружающих его.

- Как долго он находится в этом? - спросил Валентин.

- Система создавалась двадцать лет,- с явной гордостью сказал врач Сепултров,- но только последние два года мы постоянно держим его в ней.

- Он в сознании?

- О да, определенно в сознании! - ответил Сепултров.- Подойдите ближе и взгляните на него.

Валентин пошел вперед, пока не оказался у подножия трона, глядя на страшного старика внутри стеклянного пузыря. Да, он видел огонь, еще горящий в глазах Тивераса, видел решительно сомкнутые губы. Кожа на черепе Понтифекса была сейчас похожа на пергамент, а длинная борода, хотя по-прежнему странно черная, стала редкой и узкой.

Валентин взглянул на Хорнкаста.

- Он узнает людей? Может он говорить?

- Конечно. Подождите минутку.

Взгляд Валентина встретился со взглядом Тивераса. Воцарилось молчание. Старик нахмурился, слегка пошевелился и быстро провел языком по губам.

Затем все услышали неразборчивый дрожащий звук, что-то вроде скулящего стона, медленного и странного.

- Понтифекс приветствует своего возлюбленного сына Лорда Валентина, Коронала,- сказал Хорнкаст.

Валентин подавил содрогание.

- Скажите его величеству... скажите ему, что его сын Лорд Валентин, Коронал, пришел к нему с любовью и уважением, как всегда.

Таков был обычай: никто не мог обращаться прямо к Понтифексу, и все, что говорилось, должен был повторять его главный представитель, хотя, как правило, он этого не делал.

Понтифекс заговорил снова, так же непонятно, как раньше.

- Понтифекс выражает свой интерес к беспорядкам, происходящим в королевстве. Он спрашивает, что планирует Лорд Валентин, Коронал, для возвращения прежнего порядка вещей?

- Скажите Понтифексу,- сказал Валентин,- что я собираюсь отправиться к Замковой Горе, призывая всех граждан выразить мне свою верность. Я прошу его издать директиву, клеймящую Доминина Барьязида как узурпатора, и разоблачающую всех, кто поддерживает его.

На этот раз от Понтифекса пришел более живой звук - острый, высокий и энергичный.

- Понтифекс хочет гарантий, что вы будете избегать сражений и уничтожения жизней, насколько это возможно,- перевел Хорнкаст.

- Скажите ему, что я хочу вернуться на Замковую Гору безо всяких потерь с какой бы то ни было стороны. Но я не знаю, достижимо ли это.

Странный, булькающий звук. Хорнкаст удивленно пожал плечами. Он стоял, вытянув голову вперед и напряженно вслушиваясь.

- Что он сказал? - прошептал Валентин.

Главный представитель покачал головой.

- Не все из того, что говорит его величество, можно перевести. Порой он блуждает в сферах, слишком далеких от нашего понимания.

Валентин кивнул, с жалостью и даже любовью глядя на гротескного старика, заключенного в стеклянный шар, который поддерживал его жизнь, и способного разговаривать только этими стонущими звуками. Более чем столетний верховный правитель мира теперь нес чепуху и лепетал как ребенок, и все же где-то внутри этого разлагающегося мозга еще жил разум Тивераса, заключенный в разрушающуюся плоть. Только увидев его сейчас, можно было понять неизбежную бессмысленность высшего ранга королевства: Коронал жил в мире действий и моральной ответственности только для того, чтобы унаследовать Понтификат, исчезнуть в Лабиринте и сойти с ума от старости. Валентин задумался, как часто Понтифекс становился пленником своего представителя, своего врача и своего толкователя снов. Теперь он понимал, почему система разделяла исполнителей и лидеров, почему Понтифекс в конце концов прятал себя от всего мира в Лабиринте. Его собственное время еще должно прийти, но дай Дивин, чтобы это было не скоро.

- Передайте Понтифексу,- сказал он,- что Лорд Валентин, Коронал и уважающий его сын, залечит разрыв в ткани общества. Передайте Понтифексу, что Лорд Валентин рассчитывает на поддержку его величества, без которой не может быть быстрой реставрации.

На троне сначала молчали, а потом оттуда хлынули болезненные, непонятные, суматошно свистящие, булькающие звуки, которые то поднимались вверх, то опускались вниз, подобно жутким мелодиям хайрогов. Хорнкаст напряженно пытался уловить хотя бы признак смысла. Наконец Понтифекс кончил говорить, а Хорнкаст все еще беспокойно шевелил челюстью и жевал губы.

- Что все это значило? - спросил Валентин.

- Он думает, что вы Лорд Малибор,- удрученно ответил Хорнкаст,- и предостерегает вас от рискованной охоты на драконов.