Западноевропейский сонет XIII-XVII веков. Поэтическая антология

Краса своей земли, Голштинии родня,
Ты дружбой истинной, в порыве богоравном,
Заказанный иным властителям державным,
Нам открываешь путь в страну истоков дня.

Свою любовь к тебе, что пламенней огня,

Мы на восток несем, горды согласьем славным,
А воротясь домой, поведаем о главном:
Союз наш заключен! Он прочен, как броня!

Так пусть во все века сияет над тобою

Войной не тронутое небо голубое,
Пусть никогда твой край не ведает невзгод!

Прими пока сонет в залог того, что снова,

На родину придя, найду достойней слово,
Чтоб услыхал мой Рейн напевы волжских вод.

К Германии

Отчизна, справедлив твой горестный упрек:
Я молодость свою провел грешно и праздно,
Не исполнял твоих велений безотказно
И, вечно странствуя, был от тебя далек.

Мать-родина! Прости! Жар любопытства влек

Меня из края в край. Я не избег соблазна
И покидал тебя ни с чем несообразно,
Но ничего с собой поделать я не мог.

Я лодка малая, привязанная к судну.

Хочу иль не хочу, а следую за ним.
И все же навсегда я остаюсь твоим.

Могу ли я тебя отвергнуть безрассудно?

И в поисках пути, в далекой стороне,
Я смутно сознаю: я дома — ты во мне…

На слияние Волги и Камы, в двадцати верстах от Самары[236]

Приблизьтесь к нам скорей! Причин для страха нет!
О нимфы пермские, о гордые княгини,
Пустынных сих брегов угрюмые богини.
Здесь тень да тишина. И солнца робок свет.

Вступите на корабль, дабы принять привет

От нас, кто на устах у всей России ныне,
Голштинии сыны, мы здесь — не на чужбине:
Незыблем наш союз и до скончанья лет!

О Кама, бурных вод своих не пожалей!

Ковшами черпай их и в Волгу перелей,
Чтоб нас песчаные не задержали мели.

И Волга, обновясь, свой да ускорит бег,

Призвавши благодать на тот и этот брег,
Чтоб глад, и мор, и смерть их ввек терзать не смели.

На смерть господина Мартина Опица[237]

Так в Элизийские ушел и ты поля,
Ты, кто был наших дней Гомером и Пиндаром,
Кто, наделенный их необычайным даром,
Жил, с ними славу и бессмертие деля.

О герцог наших струн! Немецкая земля,

Привыкшая к скорбям, объятая пожаром,
Сотрясена досель невиданным ударом
И стонет, небеса о милости моля.

Вотще!.. Все сметено, все сломлено и смято.

Мертва Германия, прекрасная когда-то.
Мать умерла, теперь во гроб ложится сын.

Пал мститель, пал певец, пал праведник и воин!..

А вам-то что скорбеть? Из вас-то ни один
Подобного певца сегодня недостоин.

Эпитафия

господина Пауля Флеминга, д-ра мед., кою он сочинил сам в Гамбурге марта 28 дня лета 1640 на смертном одре, за три дня до своей блаженной кончины