Когда померк, до половины лет,Свет для меня в житейской тьме кромешной,«К чему мне, — вопросил я безутешно, —Талант, который зарывать не след?Как может человек, коль зренья нет,Предвечному творцу служить успешно?»И в тот же миг я, малодушьем грешный,Услышал от Терпения ответ:«Твой труд и рвенье, смертный, бесполезны.Какая в них нужда царю царей,Коль ангелами он располагает?Лишь тот из вас слуга, ему любезный,Кто, не ропща под ношею своей,Все принимает и превозмогает».
Во сне моя усопшая женаКо мне вернулась, словно Алкестида,Которую у смерти сын КронидаДля мужа отнял в оны времена.Библейской роженицы, что должнаОчиститься, была бескровней с видаОна, святая, чья до пят хламидаСпадала, белоснежна и длинна.Я разглядеть не мог сквозь покрывалоЕе лицо, хоть взор духовный мойПрочел, что, как и встарь, оно сиялоЛюбовью, бесконечной и немой.Но ах! Шагнув ко мне, она пропала,Проснулся я — и свет сменился тьмой.
Его я видел мертвым, вечный сонСковал черты низвергнувшего трон,Разгладились морщинки возле глаз,Где нежность он берег не напоказ.Куда-то подевались мощь и стать,Он даже не пытался с ложа встать,Он сморщен был и тронут синевой,Ну словом, мертвый — это не живой!О, суета! О, души и умы!И мир, в котором только гости мы!Скончался он, но, долг исполнив свой,Остался выше смерти головой.В чертах его лица легко прочесть,Что нет конца и что надежда есть.
Проснись, Германия! Разбей свои оковыИ мужество былое в сердце воскреси!От страшной кабалы сама себя спаси,Перебори свой страх! Услышь свободы зовы!Тиранов побороть твои сыны готовы!Не снисхождения у недругов проси,А подлой кровью их пожары загаси,И справедливости восстанови основы!На бога положись и слушай тех князей,Которых он послал для высочайшей цели:Отмстить виновникам погибели твоей,Заступникам твоим помочь в их правом деле!Не медли! Поднимись! Зловещий мрак развей,Чтоб разум и добро безумье одолели!