Западноевропейский сонет XIII-XVII веков. Поэтическая антология

Ты, Гарри, доказал нам в первый раз,
Что можно даже в Англии суровой
Слить воедино музыку и слово
И скандовать строку не как Мидас.

Твой дар тебя навек от тленья спас:

Художника, в чьих звуках с силой новой
Раскрылась прелесть языка родного,
Не позабудут те, кто сменит нас.

Феб наделил крылами вдохновенья

Тебя, слагатель гимнов и кантаты,
За то, что чтишь ты окрыленный стих.

Тебя б сам Данте предпочел когда-то

Каселле, чье он жадно слушал пенье
В чистилище среди теней незлых.

Присноблаженной памяти м-с Кэтрин Томсон, друга моего во Христе, скончавшейся 16 декабря 1646 года[219]

Любовь и вера, с коими была
Ты неразлучна, дух твой закалили,
И смерть без жалоб, страха и усилий
Ты ради вечной жизни приняла.

Но не погребены твои дела,

Щедроты и даяния в могиле:
Туда они с тобой, как свита, взмыли,
Где радость неисчерпна и светла.

Послали их в лучистом одеянье

Любовь и вера к трону судии,
Чтоб о твоем земном существованье

Поведали служители твои

И ты вкусила за свои страданья
Дарующей бессмертие струи.

Генералу лорду Ферфаксу по случаю осады Колчестера[220]

Столь, Ферфакс, ты превознесен молвой,
Что в дрожь бросает короля любого
При имени воителя такого,
Кому Европа вся гремит хвалой.

Неустрашимо продолжаешь бой

Ты с гидрой мятежа многоголовой,
Хоть, попирая Лигу, Север снова
Простер крыла драконьи над страной.

Но ждет тебя еще трудов немало

(Затем что лишь войну родит война),
Покуда смута не сокрушена

И справедливость не возобладала:

Ведь доблесть кровью исходить должна
Там, где насилие законом стало.

Генералу лорду Кромвелю[221]

Наш вождь, неустрашимый Кромвель, тот,
Кто с мудростью и верой неизменной
Стезей добра сквозь мрак страды военной
И тучу клеветы нас вел вперед,

Не раз сподобил бог своих щедрот

Тебя в борьбе с фортуною надменной:
Ты рать шотландцев сбросил в Дарвен пенный,
Под Данбаром побед умножил счет

И в Вустере стяжал венок лавровый.

Но и в дни мира ждут тебя бои:
Вновь на душу советчики твои

Надеть нам тщатся светские оковы.

Не дай же им, продажным псам, опять
У нас свободу совести отнять.

На недавнюю резню в Пьемонте[222]

Господь, воздай савойцу за святых,
Чьи трупы на отрогах Альп застыли,
Чьи деды в дни, когда мы камни чтили,
Хранили твой завет в сердцах своих.

Вовеки не прости убийце их

Мук, что они пред смертью ощутили,
Когда их жен с младенцами схватили
И сбросили, глумясь, со скал крутых.

Их тяжкий стон возносят к небу горы,

Их прах ветра в Италию несут —
В край, где царит тройной тиран, который

Сгубил невинных. Пусть же все поймут,

Узрев твой гнев, что призовешь ты скоро
Блудницу вавилонскую на суд.