Заря русской женщины

Козьма Пражскій, чешскій бытописатель, къ сожалнію часто уходившій отъ лтописи въ область историческаго романа, даетъ наиъ удивительную картину первобытной общности браковъ. «Не было преступленіемъ мужа брать жену другого, a жен выходить замужъ за другого. Что нын считается цломудріемъ, тогда было великимъ безчестіемъ, если мужъ довольствовался одною женою, a жена – однимъ мужемъ». Въ указаніи этомъ имется въ виду не многоженство, которое вошло въ славянскій обиходъ сравнителъно поздно и, вроятно, подъ восточными вліяніями, но необыкновенная легкость, съ какою возникалъ первобытный бракъ, чтобы такъ же легко разрываться. Козьма Пражскій говоритъ, въ очень поэтическихъ образахъ, даже о мужьяхъ и женахъ на одну ночь, разстававшихся навсегда съ наступленіемъ утра. Браки былинныхъ богатырей кратковременны и непрочны, условны, легко расторжимы, хотя бы и при наличности церковнаго обряда. Каждая отлучка богатыря въ «поле» сопровождается своеобразнымъ договоромъ съ женою, сколько времени должна она мужа ждать, посл какого срока властна за другого замужъ пойти. A то, говоритъ Добрыня, «знаю я ваши норовы женскіе: мужъ за дровами въ лсъ подетъ, a жена за другого замужъ пойдетъ». Широкое право развода по соглашенію ограничило въ славянств только христіанство, да еще съ превеликимъ трудомъ. Въ 994 году противъ «недозволеннаго расторженія браковъ» гремитъ апостолъ чеховъ, св. Войцхъ, но, очевидно, безъ всякаго успха, такъ какъ, сорокъ пять лтъ спустя, кн. Брячиславъ, надъ гробомъ св. Войцха, вынужденъ объявить вчное изгнаніе тмъ виновнымъ, «если мужъ оставитъ жену или жена мужа». Врядъ ли, однако, законъ такого рода могъ быстро противодйствовать вкоренившемуся обычаю, – чехи и моравы были сосди полякамъ, a y послднихъ, въ то же самое время, самъ законодатель, знаменитый Болеславъ, три раза разводился съ женами, не спрашивая разршенія y церкви. У поляковъ обычай свободнаго развода держался настолько долго, что впослдствіи съ выборныхъ королей бралось даже обязательство – не разводитгся съ женою иначе, какъ въ церковномъ порядк. Послдній примръ подобнаго обязательства мы имемъ отъ столь поздней эпохи, какъ XVI вкъ: его долженъ былъ дать панамъ-избирателямъ Генрихъ Французскій, Валуа. Нкоторые законодательные памятники средневковья германскаго прямо называютъ разводъ венедскимъ, т. е. славянскимъ обычаемъ. На Руси церковь, съ первыхъ же дней своихъ, объявила войну добровольному разводу тмъ, «иже свое подружіе оставятъ и поимаютъ инхъ, также и жены». Однако, обычай боролся съ закономъ необыкновенно стойко и живуче. Двусторонній разводъ, по соглашенію мужа и жены, даже въ Россіи держался исподволь до ХІII вка: лишь въ 1769 году былъ изданъ указъ, ршительно уничтожившій такъ называемыя «разводныя письма». У славянъ, сохранившихъ остатки старинныхъ нравовъ, напр. черногорцевъ, гражданскій разводъ существуетъ и въ наши дни. Обрядъ его приблизительно тотъ же, что описывали старинные путешественники для Малороссіи XVII вка. Символомъ расторгаемаго брака является ткань, – поясъ или кусокъ полотна – которую супруги тянутъ въ разныя стороны, покуда она не лопнетъ. Посл этого и браку конецъ, и жена возвращается въ свой двичій домъ, вмст съ приданымъ. Если она была замужемъ боле десяти лтъ, то мужъ обязанъ платить ей пожизненную пенсію, въ размр, опредляемомъ міровою сходкою. Славянскій институтъ полюбовнаго развода былъ настолько народенъ, что – мы увидимъ впослдствіи – онъ приспособилъ къ своимъ потребностямъ даже и воинствующую противъ него церковь. Удльный періодъ подготовилъ и выработалъ ту оригинальную форму развода черезъ постриженіе въ монашество, злоупотребленіе которою современные путешественники изъ Европы отмчали единогласно, какъ одну изъ самыхъ характерныхъ особенностей московской Руси.