Зет

Никитас хотел отказаться, ему стало неловко. Но вдруг у него снова началось головокружение, и он, точно сквозь туман, видел, как журналист уходит из палаты.

Через два дня Никитас поправился и мог наконец вернуться домой. Выйдя из палаты, он заблудился и свернул не в тот коридор. Открыв какую-то дверь, он попал в палату к Вангосу, который, лежа на кровати, читал газету; нога у него была в гипсе. Никитас не был с ним знаком, видел только его фотографии в газетах, но не узнал его. Он поспешно извинился и закрыл дверь.

А Вангос его узнал. Если бы не гипс, он припустился бы за столяром и где-нибудь в темном углу — в больнице было много коридоров и закоулков — придушил бы его, эту «вторую гадину», так чтобы никто ничего не пронюхал.

3

Судебно-медицинский эксперт внимательно осмотрел гипсовую повязку.

— Старый переломчик на пятке, — сказал Вангос.

— Снимите гипс, я осмотрю ногу, — приказал врач фельдшерам. Но перелома он не обнаружил ни на пятке, ни на лодыжке. — Мне надо ознакомиться с историей болезни, — заявил он.

Ему принесли карту, где было написано, что Вангос поступил в больницу ввиду болезни сердца. Почему же тогда его лечат от перелома пяточной кости? И к тому же мнимого. Да, тут дело нечисто. Странные улыбки, недомолвки... Наконец-то судебно-медицинский эксперт все понял.

— Ну, отлежался тут и хватит, — сказал он Вангосу. — Теперь иди к Следователю.

Этому делу дали ход адвокаты. Они направили в больницу судебно-медицинского эксперта, потому что Вангос поступил туда без его заключения, со справкой полицейского врача. Вот почему на этот раз судебно-медицинский эксперт ничего не мог сделать, не мог покрыть ничьей вины. Он вынужден был послать к Следователю для допроса сообщника Янгоса, которого больше недели полиция ловко прятала.

На следующий день после убийства прямо с утра Вангос, как было условлено, «добровольно» явился в участок асфалии. А оттуда с подложным врачебным заключением его отправили в городскую больницу с предписанием строгой изоляции. И все для того, чтобы они с Янгосом не подверглись перекрестному допросу, на котором Следователь мог их легко изобличить. Хитрость эта вполне удалась: ведь только теперь, когда Янгос уже восьмой день сидел в тюрьме, Вангоса ввели в кабинет Следователя.

Сначала Вангос по недоразумению оказался без адвоката. Адвокат Янгоса, взявший на себя защиту их обоих, увидев, что подоплека этого дела нечистая, отказал своим клиентам «ввиду исключительной занятости». Потом нашелся другой адвокат, с которым Вангос проговорил несколько часов, потребовав предварительно от Следователя двое суток сроку для подготовки к допросу.

«По истечении сорока восьми часов сегодня, 30/V 196..., в 5 час. 30 мин. был приведен на допрос вышеупомянутый обвиняемый, который в присутствии вышеозначенных лиц заявил, что он ознакомился с протоколами судебного дела и желает дать показания. Вместе с ним пришел его адвокат...

— Предъявлялись ли вам раньше какие-нибудь обвинения?

— Да. Меня судили за изнасилование, незаконное ношение оружия, кражу и за оскорбление действием, всего четыре раза.

— Теперь вы обвиняетесь в том, что 22 мая в Нейтрополе вы вместе с другим обвиняемым по тому же делу — Янгосом Газгуридисом совершили умышленное убийство человека, а именно Зет, и умышленно нанесли телесные повреждения Георгосу Пирухасу, избив вышеупомянутого Пирухаса так, что жизнь его находится в опасности, а его физическому и психическому состоянию на длительное время нанесен серьезный урон; вышеперечисленные ваши действия являются дерзким и наглым выпадом против общества. Что вы можете сказать в свое оправдание?»

Хорошо, что адвокат растолковал ему предварительно, в чем его обвиняют, потому что Вангос не понял ни слова из обвинительного акта. Точно он был написан не по-гречески, а на каком-то другом языке специально для того, чтобы больше запутать его, Вангоса. С самого начала ему не понравился Следователь, который был очень молод, выглядел совсем мальчишкой, но своим взглядом, словно ножом, насквозь пронзал собеседника. К тому же он производил впечатление добросовестного и честного человека. Человека неподкупного. И это особенно тревожило Вангоса. Впрочем, адвокат предупредил его: «Он крепко тебя прижмет, и придется тебе изворачиваться, как угрю».