Читаем Железнодорожный мир полностью

Кром отправленія поздовъ по преждевременному обмну депешъ, телеграфисты иногда ихъ отправляютъ по такъ-называемымъ фальшивымъ путевымъ депешамъ. Такое отправленіе чаще всего выпадаетъ на долю пассажирскихъ поздовъ, и производится такимъ образомъ. Положимъ, что на какую-нибудь станцію прибылъ скорый поздъ, которому назначена короткая стоянка. Между тмъ, телеграфистъ почему-либо пропустилъ время запроса, или же просто сосдняя станція не отвчаетъ на телеграмму, называемую запросомъ, на которую въ отвтъ обыкновенно должна получиться путевая депеша такой редакціи: «Да, ожидаю вашего позда №00». Тогда можно взять номеръ путевой депеши сосдней станціи, по расчету всегда извстный, взять часы подачи приблизительно, то и другое поставить на бланкъ путевыхъ депешъ, и отправить поздъ какъ бы по депешамъ полученнымъ. Посл же, когда станція отвтитъ, можно передать ей часы запроса и депешу объ отправленіи. Отправленіе позда по фальшивымъ путевымъ депешамъ иногда длается даже безъ вдома отправляющей станціи; это можетъ произойти тогда, когда дв сосднія станціи находятся во враждебныхъ между собою отношеніяхъ. Положимъ, что на станцію Ивановка прибылъ поздъ, который надо отправить дале, на станцію Петровку, находящуюся съ Ивановкою во враждебныхъ отношеніяхъ. Ивановка, для передачи запроса, вызываетъ Петровку; но послдняя не отвчаетъ, потому что, допустимъ, телеграфистъ спитъ. Слдующая за Петровкою станція, Михайловка, слышитъ вызовъ, а также, что Петровка на него не отвчаетъ. Тогда, чтобы выручить уснувшаго телеграфиста, Михайловка отвчаетъ за Петровку: «Я Петровка», и затмъ получаетъ запросъ и передаетъ въ Ивановку путевую депешу, какъ будто не отъ себя, а отъ Петровки. Ивановка не можетъ знать, какая станція передала ей путевую депешу, и потому безпечно отправляетъ поздъ. Затмъ, когда телеграфистъ Петровской станціи заявитъ о своемъ присутствіи, Михайловка даетъ ему знакъ отдлиться отъ Ивановки штепселемъ, и передаетъ ея запросъ, который Петровка выпускаетъ себ на ленту. Такимъ образомъ, никакихъ слдовъ злоупотребленія не остается.

Вотъ какіе порядки, выработанные желзнодорожными агентами въ обходъ министерскихъ правилъ, ведутъ къ столкновеніямъ поздовъ и къ сходамъ съ рельсовъ на стрлкахъ. Послднее чаще всего бываетъ потому, что стрлочникъ, которому говорятъ только приблизительные часы прихода позда, часто обманывается въ своемъ ожиданіи. Ему иногда приходится слишкомъ долго ждать прибытія поздовъ, которые часто опаздываютъ. Обманувшись разъ, въ другой — онъ рискнетъ отлучиться со своего поста, и затмъ можетъ явиться слишкомъ поздно, или въ нетрезвомъ вид, или же, наконецъ, въ долгомъ ожиданіи позда, онъ можетъ заснуть на своемъ посту. Результатомъ этого обыкновенно бываетъ извстный переводъ стрлки подъ поздомъ, неудовлетворительное ея состояніе, направленіе позда на путь уже занятый, закрытый дискъ, и много другихъ подобныхъ случаевъ. Вслдствіе закрытаго диска, поздъ принужденъ останавливаться за станціею, что влечетъ къ его опозданію. Опоздавъ на 10 минутъ, онъ иметъ уже вс данныя для опозданія и на 10 часовъ, вслдствіе необходимости уступать путь пассажирскимъ и другимъ своевременно идущимъ поздамъ. Для машиниста нтъ ничего хуже, какъ хать съ опоздавшимъ поздомъ: во-первыхъ, это сокращаетъ время его отдыха, а во-вторыхъ, невыгоднымъ образомъ отражается на его карман, потому что тогда увеличивается расходъ топлива, за сбереженіе котораго онъ получаетъ преміи. Поэтому, машинистъ будетъ стараться нагнать утерянное время усиленнымъ ходомъ и сокращеніемъ стоянокъ настолько, что поздъ можетъ уйти со станціи не осмотрннымъ въ своей исправности для дальнйшаго слдованія.

IV.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Сталин. Битва за хлеб
Сталин. Битва за хлеб

Елена Прудникова представляет вторую часть книги «Технология невозможного» — «Сталин. Битва за хлеб». По оценке автора, это самая сложная из когда-либо написанных ею книг.Россия входила в XX век отсталой аграрной страной, сельское хозяйство которой застыло на уровне феодализма. Три четверти населения Российской империи проживало в деревнях, из них большая часть даже впроголодь не могла прокормить себя. Предпринятая в начале века попытка аграрной реформы уперлась в необходимость заплатить страшную цену за прогресс — речь шла о десятках миллионов жизней. Но крестьяне не желали умирать.Пришедшие к власти большевики пытались поддержать аграрный сектор, но это было технически невозможно. Советская Россия катилась к полному экономическому коллапсу. И тогда правительство в очередной раз совершило невозможное, объявив всеобщую коллективизацию…Как она проходила? Чем пришлось пожертвовать Сталину для достижения поставленных задач? Кто и как противился коллективизации? Чем отличался «белый» террор от «красного»? Впервые — не поверхностно-эмоциональная отповедь сталинскому режиму, а детальное исследование проблемы и анализ архивных источников.* * *Книга содержит много таблиц, для просмотра рекомендуется использовать читалки, поддерживающие отображение таблиц: CoolReader 2 и 3, ALReader.

Елена Анатольевна Прудникова

Публицистика / История / Образование и наука / Документальное
Свой — чужой
Свой — чужой

Сотрудника уголовного розыска Валерия Штукина внедряют в структуру бывшего криминального авторитета, а ныне крупного бизнесмена Юнгерова. Тот, в свою очередь, направляет на работу в милицию Егора Якушева, парня, которого воспитал, как сына. С этого момента судьбы двух молодых людей начинают стягиваться в тугой узел, развязать который практически невозможно…Для Штукина юнгеровская система постепенно становится более своей, чем родная милицейская…Егор Якушев успешно служит в уголовном розыске.Однако между молодыми людьми вспыхивает конфликт…* * *«Со времени написания романа "Свой — Чужой" минуло полтора десятка лет. За эти годы изменилось очень многое — и в стране, и в мире, и в нас самих. Тем не менее этот роман нельзя назвать устаревшим. Конечно, само Время, в котором разворачиваются события, уже можно отнести к ушедшей натуре, но не оно было первой производной творческого замысла. Эти романы прежде всего о людях, о человеческих взаимоотношениях и нравственном выборе."Свой — Чужой" — это история про то, как заканчивается история "Бандитского Петербурга". Это время умирания недолгой (и слава Богу!) эпохи, когда правили бал главари ОПГ и те сотрудники милиции, которые мало чем от этих главарей отличались. Это история о столкновении двух идеологий, о том, как трудно порой отличить "своих" от "чужих", о том, что в нашей национальной ментальности свой или чужой подчас важнее, чем правда-неправда.А еще "Свой — Чужой" — это печальный роман о невероятном, "арктическом" одиночестве».Андрей Константинов

Александр Андреевич Проханов , Андрей Константинов , Евгений Александрович Вышенков

Криминальный детектив / Публицистика