Читаем Железнодорожный мир полностью

Столкновеніе двухъ товарныхъ поздовъ на одной желзной дорог совершилось такимъ образомъ. На этой дорог испоконъ вка существовалъ обычаи передавать об путевыя депеши оберъ-кондуктору; такъ-что машинистъ, отправляясь съ поздомъ, никогда о нихъ не заботился. На одну станцію прибылъ нечетный товарный поздъ, идущій своевременно. Когда время его стоянки окончилось, машинистъ замтилъ, что кондукторы идутъ съ фонарями занимать свои мста, и затмъ услышалъ звонки. Полагая поэтому, что все нужное для отправленія позда въ дальнйшій путь сдлано, и что звонки даются собственно для этого, онъ отправился. Между тмъ, дло представлялось совершенно въ иномъ вид. Дежурный агентъ, вопреки правиламъ, разршилъ путь сосдней станціи четному товарному позду меньшей скорости, идущему съ опозданіемъ, намреваясь задержать свой поздъ; звонки были, собственно, даны вслдствіе отправленія позда изъ сосдней станціи. Слдовательно, машинистъ нечетнаго позда отправился безъ всякихъ путевыхъ депешъ, оставивъ даже на станціи оберъ-кондуктора. Столкновеніе состоялось, и было весьма гибельное. Машинистъ, главный, хотя и невольный, виновникъ этой катастрофы, былъ убитъ. Громъ не грянетъ — мужикъ не перекрестится: только съ тхъ поръ приказомъ по линіи строжайше было вмнено машинистамъ въ обязанность лично принимать путевую депешу, и въ удостовреніе расписываться въ особой книг.

Столкновеніе почтоваго позда съ товарнымъ произошло вслдствіе того, что телеграфистъ записалъ на бланки путевыя депеши для прибывшаго товарнаго позда, не получивъ самой депеши, а только разсчитывая ее получить посл того, какъ прибудетъ почтовый поздъ изъ сосдней противоположной станціи. Дежурный агентъ, не зная предыдущихъ депешъ и расположенія поздовъ, такъ-какъ фактически движеніемъ завдывалъ телеграфистъ, и полагая, что написанныя депеши получены въ дйствительности, взялъ ихъ и отправилъ товарный поздъ на встрчу еще не прибывшаго почтоваго.

Фиктивное столкновеніе экстреннаго позда графа Баранова съ почтовымъ произошло такимъ образомъ. На одну станцію съ одной стороны шелъ почтовый поздъ, а съ другой — экстренный. Телеграфистъ, прежде дйствительнаго прибытія экстреннаго позда, передалъ депешу: «Экстренный поздъ прибылъ; могу-ли отправить почтовый», и получилъ отвтъ, разршающій отправку послдняго. Полученный отвтъ онъ записалъ на бланки и вручилъ начальнику станціи, для передачи на почтовый поздъ. Начальникъ станціи не былъ знакомъ съ обмномъ депешъ, и слдовательно относительно движенія поздовъ зналъ столько же, сколько первый попавшійся пассажиръ, которому сказали бы: «эти депеши вручите на такой-то поздъ». При этомъ онъ старался сохранить видъ лица, дйствующаго какъ будто самостоятельно и съ полнымъ сознаніемъ своихъ дйствій. Такимъ образомъ, полученныя депеши начальникъ станціи передалъ не почтовому позду, которому он были предназначены, а экстренному, прибывшему ране почтоваго. Къ счастью, экстренный поздъ велъ опытный машинистъ. Получивъ путевую депешу, онъ хотя и отправился дальше, но въ пути задался вопросомъ, гд находится почтовый поздъ, скрещеніе съ которымъ должно было произойти на той станціи, откуда только-что его отправили. Взглянувъ на путевую депешу, онъ убдился, что слдуетъ по депеш почтоваго позда, и стало быть ему на встрчу. Тутъ имъ овладло тревожное колебаніе: или подать поздъ назадъ, и тмъ выдать графу Баранову одно изъ самыхъ крупныхъ нарушеній, и кром того, пожалуй, вызвать неудовольствіе желзнодорожнаго начальства за неумніе догадаться скрыть ошибку службы движенія, а также обнаружить свою собственную оплошность въ томъ, что до отправленія съ поздомъ онъ не позаботился убдиться въ подлинности получаемой депеши, тмъ боле, что такія путаницы далеко не рдкое явленіе, — или же продолжать путь: «авось, на счастье, нтъ встрчнаго позда». Онъ принялъ послднее, причемъ позаботился сократить ходъ и усугубить вниманіе, разсматривая путь впередъ. На третьей верст онъ замтилъ движеніе почтоваго позда, напрягавшаго вс усилія, чтобы прибыть возможно скоре на станцію и не задержать экстреннаго позда. Тогда машинистъ послдняго подалъ его назадъ.

Можно привести еще много примровъ несчастій съ поздами на желзныхъ дорогахъ, и вс они будутъ обязаны своимъ явленіемъ нарушеніямъ министерскихъ постановленій.

VII.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Сталин. Битва за хлеб
Сталин. Битва за хлеб

Елена Прудникова представляет вторую часть книги «Технология невозможного» — «Сталин. Битва за хлеб». По оценке автора, это самая сложная из когда-либо написанных ею книг.Россия входила в XX век отсталой аграрной страной, сельское хозяйство которой застыло на уровне феодализма. Три четверти населения Российской империи проживало в деревнях, из них большая часть даже впроголодь не могла прокормить себя. Предпринятая в начале века попытка аграрной реформы уперлась в необходимость заплатить страшную цену за прогресс — речь шла о десятках миллионов жизней. Но крестьяне не желали умирать.Пришедшие к власти большевики пытались поддержать аграрный сектор, но это было технически невозможно. Советская Россия катилась к полному экономическому коллапсу. И тогда правительство в очередной раз совершило невозможное, объявив всеобщую коллективизацию…Как она проходила? Чем пришлось пожертвовать Сталину для достижения поставленных задач? Кто и как противился коллективизации? Чем отличался «белый» террор от «красного»? Впервые — не поверхностно-эмоциональная отповедь сталинскому режиму, а детальное исследование проблемы и анализ архивных источников.* * *Книга содержит много таблиц, для просмотра рекомендуется использовать читалки, поддерживающие отображение таблиц: CoolReader 2 и 3, ALReader.

Елена Анатольевна Прудникова

Публицистика / История / Образование и наука / Документальное
Свой — чужой
Свой — чужой

Сотрудника уголовного розыска Валерия Штукина внедряют в структуру бывшего криминального авторитета, а ныне крупного бизнесмена Юнгерова. Тот, в свою очередь, направляет на работу в милицию Егора Якушева, парня, которого воспитал, как сына. С этого момента судьбы двух молодых людей начинают стягиваться в тугой узел, развязать который практически невозможно…Для Штукина юнгеровская система постепенно становится более своей, чем родная милицейская…Егор Якушев успешно служит в уголовном розыске.Однако между молодыми людьми вспыхивает конфликт…* * *«Со времени написания романа "Свой — Чужой" минуло полтора десятка лет. За эти годы изменилось очень многое — и в стране, и в мире, и в нас самих. Тем не менее этот роман нельзя назвать устаревшим. Конечно, само Время, в котором разворачиваются события, уже можно отнести к ушедшей натуре, но не оно было первой производной творческого замысла. Эти романы прежде всего о людях, о человеческих взаимоотношениях и нравственном выборе."Свой — Чужой" — это история про то, как заканчивается история "Бандитского Петербурга". Это время умирания недолгой (и слава Богу!) эпохи, когда правили бал главари ОПГ и те сотрудники милиции, которые мало чем от этих главарей отличались. Это история о столкновении двух идеологий, о том, как трудно порой отличить "своих" от "чужих", о том, что в нашей национальной ментальности свой или чужой подчас важнее, чем правда-неправда.А еще "Свой — Чужой" — это печальный роман о невероятном, "арктическом" одиночестве».Андрей Константинов

Александр Андреевич Проханов , Андрей Константинов , Евгений Александрович Вышенков

Криминальный детектив / Публицистика