Железнодорожный мир

Такимъ образомъ, оба начальника одной и той же станціи, но двухъ различныхъ дорогъ, оказывались главными исполнителями существующаго договора, и поэтому ихъ дйствія были тсно между собою связаны. Одно время, случай свелъ на оба поста дв личности, совершенно противоположныя и не одинаковой выносливости: начальникъ станціи азовской дороги былъ чрезвычайно исполнителенъ, а донецкой — наоборотъ. Первый, несмотря ни на какія затрудненія, всегда доставлялъ затребованное количество порожнихъ вагоновъ къ назначенному часу, а второй очень часто не успвалъ къ сроку нагрузить принятые вагоны. Оно бы и ничего, если бы начальникъ станціи азовской дороги смотрлъ сквозь пальцы на неурядицы своего собрата; но будучи самъ исполнительнымъ, онъ естественнымъ образомъ требовалъ такой же исполнительности и отъ другихъ, и потому немедленно телеграфировалъ въ управленія обихъ дорогъ о всякой неисправности донецкой дороги, отчего послдней пришлось платить много штрафовъ. Казалось бы, управленію азовской дороги слдовало дорожить агентомъ, который такъ ревностно соблюдалъ ея интересы. Однако, на дл вышло совсмъ иное: этотъ исполнительный начальникъ станціи, изъ-за котораго приходилось платить штрафы, оказался совсмъ не по сердцу для донецкой дороги. И вотъ, управляющій послднею поставилъ весьма круто свой ultimatum: «онъ или я; или пусть его уберутъ, или я уйду». Конечно, гд же было тягаться начальнику станціи, получавшему въ мсяцъ 60 рублей жалованья, съ управляющимъ дорогою, получающимъ ежегодный окладъ въ 15 000 рублей! Въ конц — концовъ, исполнительный начальникъ станціи былъ смщенъ и замненъ другимъ, оказавшимся боле покладистымъ. Тотъ и самъ относился индифферентно къ порученному ему длу, и на другихъ смотрлъ такъ же. Донецкая дорога перестала платить штрафы, но за то сборы обихъ дорогъ за провозъ грузовъ уменьшились, а больше всего пострадали углепромышленники, оттого, что уголь слишкомъ долго залеживался.

Залеживаніе грузовъ на желзныхъ дорогахъ, особенно южныхъ — заурядное явленіе. Причину этого вообще относятъ къ недостаточной провозоспособности желзныхъ дорогъ, но это врно только отчасти. Есть другая, не мене существенная причина этого явленія: халатность и нераспорядительность желзнодорожныхъ служащихъ, что, въ свою очередь, есть слдствіе неумстной экономіи желзнодорожныхъ обществъ, которая въ конц-концовь обращается во вредъ для нихъ же самихъ, а больше всего для грузо-отправителей.

Въ желзнодорожной жизни исполнительность служащаго очень часто кому-нибудь мозолитъ глаза; тогда обыкновенно пускается въ ходъ интрига, и въ такомъ случа исполнительный служащій всегда страдаетъ. Вотъ почему халатность на желзныхъ дорогахъ развилась до того сильно, что перешла даже въ рутину, тмъ боле, что иногда она представляетъ свою выгодную сторону. Исполнительность желзнодорожныхъ служащихъ только тамъ неизбжна, гд она проявляется на бумаг, и то только съ показной стороны, или въ такихъ функціяхъ, которыми никакъ нельзя пренебречь. Такимъ образомъ выходитъ, что исполнительность низшихъ служащихъ, вмсто того, чтобы приносить для нихъ пользу, всегда приноситъ вредъ. Въ однихъ случаяхъ, она отражается съ отрицательной стороны на ихъ здоровь, а въ другихъ— на прочности ихъ службы.

II.

Если мы прослдимъ обязанности, возложенныя на всхъ вообще низшихъ желзнодорожныхъ служащихъ, какъ-то: дорожныхъ мастеровъ, машинистовъ, ихъ помощниковъ, кондукторовъ, телеграфистовъ, составителей поздовъ, прицпщиковъ, всевозможныхъ смотрителей, конторщиковъ, передаточныхъ агентовъ и многихъ другихъ, то увидимъ, что везд он окажутся непосильными. Вс эти служащіе весьма характерно прозвали свою службу «собачьею должностью».