Железнодорожный мир

Ефремовъ не принадлежалъ ни къ одной изъ этихъ крайностей, а представлялъ собою, такъ-сказать, среднее явленіе. Онъ и за службою смотрлъ хорошо, и никакой бды съ нимъ никогда не случалось, и вообще онъ слылъ за машиниста хорошаго. Своимъ мстомъ онъ дорожилъ пуще всего. Для того, чтобы не осрамиться, чтобы не попасть какъ-нибудь въ бду, или выпутаться изъ нея, если по какому бы то ни было случаю она предвидлась, онъ готовъ былъ пожертвовать всмъ. На его вку было разъ такое приключеніе. Везъ онъ тяжелый поздъ, угля израсходовалъ много, и на обратную поздку осталось его маловато. Но въ поворотномъ депо набрать угля Ефремовъ не захотлъ, а можетъ быть и полнился. «Этого угля мн за глаза хватитъ, думалъ себ Ефремовъ; — до своего депо доду, тамъ лучшаго наберу, а здсь уголь — одинъ мусоръ». Такъ и похалъ онъ обратно, не набравши угля — и дохалъ, но какою цною!.. На обратный путь поздъ ему попался тоже тяжелый, да еще, на бду, и втеръ былъ встрчный; такъ-что, несмотря на то, что всю дорогу онъ старался расходовать угля какъ можно меньше, не дозжая верстъ трехъ до мста прибытія, тендеръ его какъ помеломъ вымело — ни одной углинки!.. Видитъ Ефремовъ, что не додетъ онъ до станціи съ тмъ огнемъ, который былъ у него въ топк… Что длать? Неужели остановиться? Неужели требовать помощи, когда оставалось всего какихъ-нибудь десять минутъ зды? Неужели онъ потерпитъ такой срамъ?.. Нтъ, никогда!.. И Ефремовъ, не долго думая, скинулъ съ себя свою шубу (дло было зимою), облилъ ее керосиномъ, и бросилъ въ топку. Шуба запылала, паръ удержался, и Ефремовъ дохалъ, но… въ одной куртк. Впослдствіи этотъ фактъ перешелъ въ преданіе. О немъ часто говорили въ дежурной, и вс вновь поступающіе помощники и машинисты непремнно въ него посвящались.

Когда Ефремовъ сдлался уже машинистомъ, то подумалъ, что теперь пора ему и семействомъ обзавестись. И дйствительно, онъ женился на дочери одного стараго машиниста. Получая жалованье сравнительно большое и живя очень бережливо, если не сказать скупо, Ефремовъ каждый мсяцъ откладывалъ часть своего жалованья, и съ теченіемъ времени скопилъ денегъ столько, что выстроилъ себ небольшой домикъ. И зажилъ Ефремовъ въ своемъ собственномъ дом сравнительно комфортно, размножая свое поколніе.

Помощникъ его, Воронинъ, представлялъ собою новйшій типъ помощниковъ. На службу онъ поступилъ слесаремъ, кончивъ курсъ техническаго училища. Онъ имлъ хорошую протекцію, и съ машинистами уживался плохо. Ефремовъ былъ вторымъ машинистомъ, съ которымъ онъ здилъ; и съ нимъ, какъ и съ прежнимъ, Воронинъ не ладилъ, въ чемъ отчасти былъ самъ же виноватъ, — хотя, по правд сказать, машинисты вообще не любятъ молодыхъ помощниковъ, и въ особенности помощниковъ-техниковъ. А не любятъ они ихъ по многимъ причинамъ: ихъ надо учить и слдить за ними; нкоторыя работы приходится исполнять за нихъ самимъ; паровозъ они чистятъ плохо, да кром того, они не такъ услужливы, какъ старые помощники, и кичась своимъ образованіемъ, смотрятъ на своихъ машинистовъ нсколько свысока.

Когда Воронинъ былъ еще слесаремъ подъ начальствомъ Бурмана, и прослужилъ въ этой должности около четырехъ мсяцевъ, то разсудилъ, что теперь слдуетъ дать ему повышеніе, тмъ боле, что это ему было общано. И вотъ, улучивъ удобную для этого минуту, однажды во время работы онъ подошелъ къ Бурману, который въ это время разсматривалъ паровозъ, ремонтирующійся въ мастерской, и обратился къ нему такимъ тономъ, въ которомъ хотя и чувствовалось уваженіе подчиненнаго къ начальнику, но еще боле свое собственное значеніе, какъ привилегированнаго техника.

— Карлъ едоровичъ, — сказалъ онъ Бурману, — теперь уже есть вакансія, такъ нельзя-ли, пожалуйста, опредлить меня въ помощники?

Карлъ едоровичъ не любилъ Воронина, потому что онъ поступилъ не по его, а по высшей протекціи, и держалъ себя нсколько свободно. И здсь представился удобный случай для Карла едоровича показать свою силу.

— Я васъ въ помошники поставляетъ не буду, — сказалъ онъ Воронину, — ви еще поушиться немного, ви въ паровозъ нишего не понимайтъ.

— Помилуете, Карлъ едоровичъ, — отвчалъ Воронинъ, — какъ же я не понимаю; напротивъ, я все очень хорошо понимаю.

— О, нэйтъ! ви нишего не понимайтъ; ви такъ думаетъ, што понимайтъ, а я вишу по ваша рапота, што ви нишего не понимайтъ: меня нихто не натуйтъ. Што ви понимайтъ? Открылъ регуляторъ — парофозъ пошоль; закрылъ регуляторъ — парофозъ стопъ. Это всякій баба понимайтъ; ви понимайтъ такъ, какъ я понимайтъ.

— Да вдь, Карлъ едоровичъ, — возразилъ Воронинъ, — меня и главный инженеръ общалъ поставить на паровозъ черезъ три мсяца, а теперь, слава Богу, и четыре прошло.

— О, это карошо! Пускай главный иншенеръ мн бумага напишетъ, — я вамъ даютъ какой хотите парофозъ, я васъ буду машинистомъ длать. Вотъ хоть эта легкая машина вамъ даютъ… Я тогда за васъ и отвтить не буду.

Несмотря на все это, Воронинъ сталъ хлопотать выше, и добился, что его черезъ нкоторое время назначили помощникомъ машиниста.