Железные амбиции. Мои победы с Касом Д'Амато

Я вернулся в Кэтскилл. Увидев, в каком я состоянии, Кас усадил меня перед собой и рассказал, что он сам чувствовал, когда умер его отец. Он описал, как остался в доме один на один с умирающим. Тот ужасно страдал и кричал всю ночь напролет, а Кас ничего не мог с этим поделать. Он не мог даже просто вызвать врача, потому что в то время по вызову к итальянцам мог приехать лишь какой-нибудь итальянский знахарь на осле, навьюченном разной дребеденью – касторовым маслом и прочей ерундой. Кас не мог отойти ни на минуту, потому что у его отца по существу была агония и его крики были просто ужасны. Кас страдал вместе с ним, но оставался рядом всю ночь. В конце концов отец умер у сына на руках.

Кас был великим рассказчиком, и я рыдал под впечатлением от его истории. Затем учитель сказал:

– Я говорил с твоей матерью перед ее смертью. Она попросила: «Пожалуйста, позаботься о моем любимом сыне». И я ей ответил: «Я сделаю это. Он – лучший в мире боксер».

Несколько лет назад я посмотрел фильм «Великий Зигфелд»[115]. В какой-то момент главный герой, великий театральный импресарио, разговаривает с актрисой, которая буквально обезумела после смерти близкого человека: «Что мне делать, о боже, что же мне делать?» Зигфелд ей отвечает: «Пой, любовь моя, пой!» – и выталкивает на сцену. Посмотрев этот эпизод, я задался вопросом: неужели со стороны Каса это был хитроумный обман, чтобы утешить меня после похорон матери? Действительно ли он разговаривал с ней и произносил все эти слова или же устроил для меня представление? Кас был мастером по части иллюзий. В любом случае, пожалуй, правы те, кто утверждает, что я был лучом света для него, а Кас – моим спасителем. Я не мог его подвести, он не должен был думать, что перед ним гребаный мальчик для битья.

Кас приоткрыл свое сердце, рассказав историю о своем умирающем отце. Сразу же после этого он произнес: «Чтобы преодолеть такие невзгоды, нужна мощная самодисциплина. Как только ты справишься с этим несчастьем, все остальное окажется для тебя гораздо проще».

Когда моя мать заболела, Кас как раз оформлял опекунство надо мной. До последнего времени я не знал, что учитель связался с Бобби Стюартом и попросил у него разрешения усыновить меня. «О чем именно ты меня просишь?» – решил уточнить Стюарт. Кас сказал: «Именно с тебя началась вся эта история, поэтому я хочу, чтобы ты согласился на это». Бобби решил, что это хорошая идея, и дал Касу добро.

Затем Кас бросился в ресторан Town and Country в Кэтскилле, где Уильям Хейган, глава округа, в отдельном кабинете ужинал со своими друзьями. Хейган неохотно спустился к Касу и попросил присесть, однако тот был слишком взволнован: «Билл, мафиози вызванивают по телефону этого парня, Тайсона. Я должен получить опекунство над ним». – «Кас, расслабься, иди домой. Я перезвоню через 20 минут». Вернувшись к столу, Хейган объяснил своим приятелям, в чем дело. Адвокат Хейгана взялся прояснить этот вопрос и пригласил Каса утром, не откладывая, прийти к нему в офис. На следующий день судья Джеймс Баттисти стукнул молотком, и Кас стал моим официальным опекуном.

Теперь, когда учитель усыновил меня, я спросил Камиллу, не будет ли она против, если я стану называть ее мамой. За нее ответил Кас: «Мы теперь твоя семья. А ты с этой минуты – наш мальчик». Дело происходило в гостиной. Кас после этого обратился к Камилле: «Дорогая, взгляни на своего черного сына. Он станет гордостью и славой нашей семьи».

Наконец-то у меня появился настоящий отец. Как и большинство детей, я хотел сделать его счастливым. Когда мне удавалось выигрывать бои эффектным нокаутом, Кас ликовал, словно маленький ребенок. Он звонил всем старым друзьям, которым было по семьдесят-восемьдесят лет, и сообщал им: «У меня новый парень, он будет чемпионом. Сейчас ему всего шестнадцать, но он обязательно станет чемпионом мира». Он весь сиял от переполнявших его чувств. Мне нравилось доставлять ему радость.

Теперь, когда я обрел новую энергию для нашей с Касом миссии, меня стали еще больше тяготить школьные занятия. Каждый раз, когда я попадал в неприятности, Кас отправлялся в школу, разговаривал с директором, мистером Стиклером, и добивался моего восстановления. Однажды один из преподавателей, настоящий деревенщина, швырнул в меня книгу, обозвав несносным тупицей. Я дал ему оплеуху на глазах у всего класса, решив, что теперь-то уж меня точно выгонят. Однако моим мечтам не суждено было сбыться. Кас привел меня в кабинет директора, где по его настоянию была организована встреча с тем самым учителем. Кас, судя по всему, вообразил себя этим чертовым Бейли[116]. Театрально расхаживая по кабинету взад и вперед, держа в руках брошенную в меня книгу, он говорил:

– Вы утверждаете, что просто уронили книгу, после чего она совершенно случайно попала в Майка. Однако простая демонстрация выявит ложь, стоящую за вашими показаниями.

Он драматичным жестом уронил книгу на пол.